Ночной нарушитель (сборник). Валерий Поволяев

возможность проверить таблетки у них имелись…

      Лена неожиданно замолчала, и Коряков, не выдержав, спросил:

      – И что, проверили?

      – Проверили. Оказалось, все таблетки – чистейшая сода. Без всяких примесей. Даже витамина «це», которого полным полно во всех помидорах, нет.

      – А если завернуть витамины назад американцам? Упаковать в белую бумагу и отправить по почте?

      – Американцы здесь не при чем. Виноваты наши отечественные жулики. Сидят где-нибудь в подвале на Светланской[1] и штампуют витамины на коленке. Еще этим любят заниматься наши дорогие соседи – корейцы и китайцы.

      – Об этих деятелях у нас в погранвойсках знают больше всех. Обмануть ламозу для них – святое дело.

      – Что такое ламоза?

      – Так китайцы зовут русских. Еще – лосян. В переводе – «старый друг».

      – В Благовещенске китайцев много, – сказала Лена, – в Приморье, по-моему, меньше. Раньше население относилось к китайцам с симпатией, сейчас люди их начали бояться.

      Лейтенант знал об этом – и от отцов-командиров слышал, и от подчиненных, и в газетах читал, и знакомые рассказывали, понимал, отчего такое происходит, но тем не менее спросил:

      – Почему начали бояться?

      – Ну, например… На набережной Амура китайцы построили несколько роскошных домов, действительно роскошных, какие, например, не строят даже в Европе… – Лена покосилась на официантку, скрывшуюся за занавеской и попросила: – А что, если мы еще возьмем кофе?

      – Нет проблем! – Лейтенант подобно герою какого-нибудь западного сериала, громко пощелкал пальцами.

      Официантка незамедлительно высунулась из-за занавески.

      – Еще кофе, – сказал ей Коряков.

      На лице официантки вспыхнуло и погасло разочарование: она думала, что офицер этот – богатый клиент, способен поутру сделать обильный заказ с икрой и заморским бренди, а он оказался голью перекатной, полулейтенантиком…

      – Сей момент, – произнесла она язвительным тоном и вновь исчезла за занавеской.

      – И что дальше? – спросил у Лены Коряков.

      – Однажды благовещенские мужики, находясь в добром настроении, подошли к китайцам и сказали: «Молодцы, собратья по бывшему социалистическому лагерю, хорошо научились строить!» Те посмотрели на них хитро и сказали в ответ: «Для себя ведь строим…» Вот так! Что бы это значило, товарищ лейтенант?

      – Что? – болезненно ощутив, что он враз сделался тупым, спросил Коряков: вопрос-то – политический, а людям в погонах запрещено заниматься политикой.

      Лена засмеялась и произнесла простецки, будто они с Коряковым были давным-давно знакомы:

      – Хватит придуряться, товарищ лейтенант!

      Коряков смутился.

      – Да я не придуряюсь. Мне известны факты куда более жесткие. Перед ними все эти строительные штукенции – обычные игрушки из песка.

      – Мой дедушка, например, заявил мне открыто, что он не хотел бы, чтоб его использовали вместо тука и рассыпали на полях как удобрение.

      Коряков и об этом – о туковых страхах, –

1

Одна из центральных улиц Владивостока.