Помеченный смертью. Владимир Гриньков

не пойдет. Надо готовить что-то горячее.

      – А ты умеешь? – осторожно осведомился Кирилл, боясь поверить в подступившее вплотную счастье.

      Анна все поняла и рассмеялась:

      – Милый Робинзон! Готовить будем по очереди, через день. Здесь нет кухарок по найму.

      Ее халатик чуть распахнулся, приоткрыв грудь, но она этого не заметила.

      – Я ничего не умею делать, – попытался защититься Кирилл.

      – Я тебя научу.

      Сели за стол.

      – Я подумала в первый момент, когда тебя увидела, что твоя стройность – от частых заплывов в океан. А ты, оказывается, просто сидишь на диете.

      Произнесено было насмешливо.

      – Зато не полнею, – огрызнулся Кирилл.

      – А ты этого не бойся, – подсказала Анна. – Плавай. Вода чудесная, я сегодня проплавала час.

      – Неужели? – неискренне удивился Кирилл.

      Анна подозрительно взглянула на него и наконец-то запахнула халатик.

      – Мне не до купаний, – сказал Кирилл, кроша лепешку. – Работы много.

      – Неужели?

      – До девяти нужно собрать данные, сгруппировать их, после девяти – сеанс связи с Москвой.

      – Великое дело, – поддакнула Анна.

      – Конечно. Может быть, из-за отсутствия данных именно с нашей станции сводка погоды будет неверной, и тогда – крах, катастрофа.

      – Чья катастрофа?

      – Ну, не знаю. Самолет, например, будет лететь, ему вылет дадут, а здесь, у нас, – ненастье, гроза, вот тебе и авария.

      Безмятежное солнце за окном поднималось все выше. Пальмы стояли неподвижно и казались нарисованными.

      – Да, – вздохнула Анна. – Жуткая картина.

      Они позавтракали и разошлись, чтобы через четверть часа сойтись вновь. На Анне теперь были шорты и футболка.

      Кирилл показал площадку с приборами, хотел рассказать, что здесь к чему, но Анна отмахнулась, она и так все это знала, потому что на ее прежней станции было то же самое. Чтобы продемонстрировать, что она знает, Анна взялась лично снять показания всех приборов, и Кириллу оставалось только молча за ней наблюдать. Он смотрел на Анну и видел ее такой, какой она была ранним утром на берегу – без одежды, и это очень мешало ему заниматься выполнением своих обычных обязанностей.

      Передав информацию в Гидрометцентр, Кирилл наносил воды в опреснительную установку, погонял слишком уж разошедшихся сегодня обезьян, после чего заснул в подвешенном в тени гамаке.

      Проснулся он от выстрелов. Они – один за другим – прозвучали где-то совсем близко. Кирилл заполошенно вскинулся и прислушался, и почти сразу выстрелы прогремели вновь.

      Кирилл вывалился из гамака и, присев и смешно вращая глазами, зашипел сдавленным шепотом:

      – Анна! Анна!

      И опять вместо ответа выстрелы. Кирилл обогнул дом и, пригнувшись, побежал на шум.

      Анну он обнаружил довольно быстро. Она стояла на берегу, у самой кромки воды, и стреляла из винтовки в сторону океана, где, как ни всматривался Кирилл, не было видно никакой цели.

      – Анна!

      Она обернулась и опустила