Хильдегарда Бингенская. Режин Перну

при зажженных свечах.

      Ютта умерла в 1136 году, и, по-видимому, число монахинь ее общины в монастыре Дизибоденберг к этому времени возросло. Тотчас после ее смерти монахини выбирают Хильдегарду аббатисой. Ей должно было вскоре исполниться сорок лет. Она не имела понятия, что близка к решающему событию своей жизни, которое направит ее на совершенно новые пути.

      Глава II

      Откровение Хильдегарде о ее пути

      «И вот на сорок третьем году моего земного странствия, когда я с великим страхом, трепеща, вглядывалась в небесное видение, я увидела великолепное сияние, посреди которого раздавался глас с небес, говоривший мне: «О немощный человек, прах от праха, персть от персти, говори и пиши то, что видишь и слышишь. Но как ты слишком робок, чтобы говорить, и неумел, чтобы излагать, и непросвещен, чтобы записывать это, говори и пиши не от человеческих уст и не человеческим разумом и не человеческой волей, но так, словно видишь и слышишь небесные чудеса, от Бога исшедшие. Повторяй их так, как они тебе открываются, словно внемля словам наставника, и излагай сообразно тому, как они задуманы, явлены тебе и как тебе велено. И так, человек, говори, что видишь и слышишь. Но не по-твоему и не по-человечьи, но по воле Того, Кто ведает, зрит и обладает всякой вещью в потаенной глубине Своих тайн». Это решительное повеление, в котором определяется роль Хильдегарды, подобная роли ветхозаветных пророков, бывших «устами Всевышнего» и лишь передававших то, что они слышали, не заботясь ни о том, чтобы придать своим словам вид вразумительной речи, ни о том, чтобы привести содержание Божественного послания в соответствие с правилами логики или диалектики.

      Хильдегарда настойчиво повторяет: «И вновь я услышала глас с небес, говорящий мне: «Иди и поведай об этих чудесах и запиши их так, как они явлены и поведаны тебе». Это было на тысяча сто сорок первом году от Воплощения Христа, Сына Божия, когда мне было сорок два года и семь месяцев. Необычайно яркий огненный свет излился с отверстого неба, почил на моей голове и на всем теле, и на груди моей, подобно пламени, которое не обжигает, но воспламеняет своим жаром, как солнце, согревающее все, на что падают его лучи». И она прибавляет: «Я ощутила силу тайн, сокровенных вещей и восхитительных видений, посещавших меня с самого юного возраста, то есть со времени, когда мне было около пяти лет, и до сего дня, внутри меня, как и теперь; я не показывала этого почти никому из людей, разве некоторым благочестивым мужам, избравшим тот же путь, что и я; в противном случае я бы мирно сохраняла молчание все это время, до сей минуты, когда Богу по благодати Его угодно было явить мне сие». Потом она говорит о словах, к которым мы еще вернемся: «Видения, которые меня посещали, приходили не во сне, не в дреме и не в исступлении; не через внешнее телесное зрение или слух. Я воспринимала их не в каком-то потаенном месте, но, бодрствуя, видела своими человеческими очами и слышала своим слухом, хотя внутри, лишь в уме и духе, и принимала их в местах, открытых