Рельсовая война. Александр Тамоников

видела, как ты супругу свою ненаглядную обухом по голове на крыльце саданул.

      Розин повысил голос:

      – Ты говори, да не заговаривайся! Людка сама со ступеней слетела да головой о колун.

      – Ну, ясный перец! Конечно, сама.

      – Вот и не болтай незнамо что!

      – Да ладно, Петрович, мне без разницы, ты женушку на тот свет отправил или она сама убилась. Ты мне лучше скажи, чегой-то ты в блокнот писал, бросив удочку? Как товарняк по железке прошел? Иль в шпионы подался? В кино видел, один тоже вагоны считал. А потом состав под откос. Не помню, как фильм называется. Старый. Давно смотрел.

      Розин растерялся. Но сумел быстро взять себя в руки:

      – Ты как встал, опохмелился?

      – Еще бы! Без стакана не ложусь и не встаю.

      – Вот и допился до глюков. Какой блокнот? Привиделось тебе!

      – Ага! Да я ж рядом был.

      – Ты сам подумай, на хрена мне чего-то писать на рыбалке?

      – А с рыбалкой, между прочим, тоже странность вырисовывается. То ты к воде близко не подходил, а то вдруг каждый день стал на озере торчать. И в любую погоду.

      – Тебе, Грыжа, надо к психиатру обратиться. Пока не поздно. Смотрю, с головой у тебя непорядок.

      – Чегой-то?

      – Товой-то! То тебе блокнот мерещится, то удивляешься, почему человек рыбалкой увлекся. О шпионах каких-то говоришь. Скоро допьешься до того, что не ты Зинку из дома выгонишь, а она тебя в дурку определит.

      Воронов сплюнул на траву:

      – Ты дочку свою, Алису, лечи! У нее быстрей от наркоты крышу снесет. И у пацана, что вьется возле нее, тоже. Иль ты думаешь, я не знаю о хахале Алисы? Парочка образовалась под стать друг другу.

      Розин побледнел:

      – Ах ты шнырь поганый, да я тебя за такой базар…

      Воронов, будучи мужиком трусливым, сдал назад:

      – Ну, ладно, ладно, Петрович! Закрыли тему. Ты в мою жизнь не лезешь, я в твою. Все ж соседи…

      – Таких соседей, знаешь, куда посылают?…

      – Все! У меня пузырек с собой, выпьем мировую, мне с тобой ссориться резону нет! А если чего ляпнул по дурости, извини, не со зла, а по глупости. Зинка, сука, виновата, из-за нее точно в дурдом загреметь можно. Но и ты хорош – опустил ниже плинтуса, жизни учить надумал… Ну, что, по граммульке за мирное сосуществование?

      – Я за рулем.

      – Где он, этот руль? На опушке? Я и зашел-то сюда, увидев твой «жигуль». На пруд шел, там на перловку карп брать должен, а, увидев тачку, решил проведать соседа. Вот и проведал.

      – Пить не буду. Шел на пруд, так и иди с богом. Извинения мне твои не нужны, но предупреждаю: станешь и дальше на людях нести околесицу, не взыщи. Рот закрою быстро. Не смотри, что мне седьмой десяток. Спрошу по полной программе. Понял?

      – Понял, понял! Я ж не козел… Это с тобой по душам поговорили, а с другими – ни-ни! Моя хата с краю.

      – Вот это правильно! Ступай.

      Воронов пошел в лес, на дорогу, ведущую к пруду, что находился рядом с заброшенным карьером.

      Розин, проводив соседа, присел на траву. И принесла тебя, дурака, нелегкая. И надо же, как раз в тот момент, когда блокнот заполнял.