Ночь восставших мертвецов. Елена Усачева

кусочков. Даже его мама не смогла бы ее собрать. И даже если какой-то умелец все склеил, кукла не заговорит, потому что кармана у нее больше нет, а значит, нет и пергамента.

      Пергамента…

      Шагунов ощупал свои карманы. Как он мог забыть? Половина пергамента! Где она теперь?

      Квасников!

      Илька схватил телефон, но знакомого гудения почему-то не услышал. Из трубки лилась напряженная тишина, среди которой четко было слышно, как кто-то сопит. Причем сопит совсем близко.

      За плечом.

      Илька крутанулся на пятках, выпадая из тапочек.

      Что за черт? Кто здесь может сопеть? В квартире он один.

      Или уже не один?

      – Сашка! – завопил Илька в трубку, как будто Квасников мог услышать его через три квартала, что их разделяли.

      – Шагунов!

      Словно струна порвалась у Ильки за спиной. Голосок был тоненький-тоненький. Таким в мультиках муравьи говорят.

      – Иль… Я!

      Илька прижал к себе трубку и стал медленно отступать к своей комнате.

      Коврик в прихожей шевельнулся – кто-то поправил его невидимой ногой. Или просто прошелся по нему. Ручка двери пошла вниз.

      Забыв, что время от времени не мешало бы вдыхать в себя воздух, Шагунов с ужасом смотрел на бесшумно приоткрывающуюся дверь.

      – Здравствуй!

      Голос раздался со стороны кухни и был до того неожиданным, что Илька не сразу сообразил, откуда говорят.

      Трубка выпала из его рук. От удара из нее вылетел аккумулятор. Быстро вертясь, он скользнул по линолеуму и остановился в двух шагах от маленьких ног, обутых в белые ботиночки.

      Илька не мог оторвать глаз от черной коробочки аккумулятора, хотя уже понимал, кто стоит рядом.

      Кукла выглядела ужасно. Она была склеена из сотен кусочков. Недоставало части щеки, половины правой руки и левой коленки. При этом Уля улыбалась неровными губами. Кармана не было. По центру платья был вырван приличный клок.

      Пергамент…

      Места, куда можно было пристроить пергамент с кодовым словом, Илька не увидел. Если только его не засунули внутрь игрушки – вон сколько теперь там щелей.

      Уля сделала несколько шагов вперед. Маленькие пальчики сжались в кулаки. Еле заметное движение ноги, и аккумулятор улетел куда-то в недра кухни.

      – Остановись! – поднял руку Шагунов.

      На Ильку напал странный ступор. Она делала все невероятно медленно, хотя не мешало бы немного поторопиться. Во входную дверь уже пролезло лохматое чудище без лица, Восставший Мертвец. Сжатые кулаки куклы недвусмысленно давали понять, что гости пришли к Ильке не чай пить.

      – Крвыч! Остановись! – Шагунов схватился за ручку двери, ведущей в его комнату.

      Услышав старый приказ, кукла нехорошо сощурилась.

      С места они сорвались одновременно. Топот маленьких ножек прокатился по коридору, слева навалилась темнота. Илька всем телом налетел на дверь. Петли жалобно охнули.

      Он успел в последний момент. Дверь захлопнулась. Шагунов изо всех сил упирался в дверь, потому что замка у него, конечно же, не было!

      Но