Адмирал Павел Чичагов. Отечества верный сын: история жизни и судьбы. В. А. Юлин

любили? По простой причине: всякий сознавал, что он был очень умен и образован; что при первой надобности в дельном начальнике его вызовут из деревни, выпустят из каземата и посадят на первое место; эта боязнь заставляла всех сослуживцев не любить и опасаться его. Ни в одних записках нельзя найти указания, чтобы Павел Васильевич сделал кому-либо зло; а многие его хулят и осуждают»[41].

      Время, проведенное Павлом Васильевичем в Англии, женитьба на англичанке сделали его «англичанином», а увлечение Англией и английской культурой порой ставилось ему в упрек. «Было время, – вспоминал П.В. Чичагов, – когда враги мои считали меня за англичанина, потому что я всегда восхищался порядком и законами англичан». Характеризуя Павла Васильевича, посланник сардинского короля Жозеф де Местр говорил:»Несомненно, что он вынес из Англии весьма заметное уважение к той стране… Иногда я называю его джентльменом противоположного берега, чтобы смешить его жену: она англичанка, и он страстно ее любит…»[42]. Таким же «англоманом» остался он и в более поздние годы. В рукописи Павла Васильевича, найденной в его бумагах и озаглавленной «Сравнительная характеристика европейских народов», он посвящает Англии восторженные строки, свидетельствующие, однако, о том, что его англоманство носило трезвый и продуманный характер и было глубоким убеждением. По его словам, «национальное чувство англичан всегда клонится к тому, что хорошо и, следовательно, положительно, существенно и полезно. Отсюда истекают их положительные познания в философии, столь деятельно способствовавшей распространению столь истинного просвещения: оно произвело Ньютонов, Бэконов, Локков, великих писателей, великих государственных мужей, великих военных людей, истинно великих, достойных уважения и удивления, потому что способности их стремились единственно к добру и добродетели, и дарования их были изощряемы и примеряемы к тому, что вообще было благотворно и полезно нации». Далее Чичагов говорит, что «во всех классах этого народа каждый, в свою очередь, всегда обнаруживал эту общую склонность желать хорошего… А так как, по их мнению, ничего нет лучше свободы, то и эта склонность у англичан была первым зачатком их духа независимости, продукты которого суть их конституция и либеральные законоположения». Все это отнюдь не препятствовало Чичагову любить свое отечество и желать ему блага и процветания. Данная Павлом Васильевичем в той же статье оценка русских и русского государства характеризует его как патриота-либерала, горячо убежденного в великом будущем своей родины, твердо верившего в грядущие преобразования России и торжество в ней новой гражданственности. «Увы, – писал он, – не увижу я собственными моими глазами мое отечество счастливым и свободным, но оно таковым будет непременно и весь мир удивится той быстроте, с которой оно двинется вперед. Россия – империя обширная, но не великая, у нас недостаточно даже воздуха для дыхания. Но однажды, когда нравственная сила этого народа возьмет верх

41

Там же. С. 493–494.

42

Архив адмирала П.В. Чичагова. Вып. I. С. 27.