Эффект Бандерлогов. Александр Дав

равно.

      Глава 4

      План одобряем

      В доме на противоположной стороне набережной, у окна, стояли двое. Толстяк, с лысой головой и большим квадратным подбородком и мужчина – среднего роста, в строгом костюме, галстуке и с биноклем в руках. – Всё видели, Сергей Сергеевич… – скорее подтвердил, чем спросил толстяк.

      – Какой кошмар, – без эмоций пропел Сергей Сергеевич. Столько людей стало свидетелями… Это не работа.

      – Половина ничего не поняла, а половина ничего не видела. Те, кто рядом… вон, прячутся по машинам… Сейчас поедут… Вот, видите? Уже завелись. У них в данный момент ступор от непонятности происходящего. Так бывает. Ну, посудите сами: вдруг глохнут все двигатели, подъезжает сотрудник полиции, падает человек, его накрывает телом другой. Всё нереально, но за гамом и возмущениями и неразберихой… Вон, тело уже спрятали в джип. Молодцы.

      – Кто у него смотрел за телом? – отняв бинокль от глаз, спросил Сергей Сергеевич.

      – Сашка ГРУшник. Этот подумает десять раз, прежде чем шум поднимать. Он же видит – Рекрут мёртв, значит искать надо нового хозяина. Он понимает, что убрали его не урки с «мылзавода» и не дружки его, бывшие сидельцы.

      – Что, и заявления не будет?

      – Будет… Конечно, будет. Дело будет… И вести это дело будет следователь Алимов…

      – Он уже стал «важняком»? – Сергей Сергеевич отложил бинокль и присел к столику, сервированному и накрытому на две персоны. Кофе, сладости и немного фруктов.

      – Вчера… утвердили.

      – Алимов, Алимов… – Сергей Сергеевич задумался. Я знал неплохо его дядю. Хороший был человек… преданный. Пострадал от Дляна с Петровым… Эти гадёныши многим поднасрали… А что, скажи, – он прихлебнул из чашечки, – так и того, – он глянул вверх, – и самолёты можно тормознуть?

      – Думаю, скоро можно будет. Пока радиус пятьсот метров, примерно…

      – Хорошая штука. Но представь, если она не у нас в руках. А?

      – Америка работает над этим очень давно. Европа с Японией не отстаёт. Но, сами понимаете – гуманность… – лысый не договорил, его перебил Сергей Сергеевич:

      – Какая, Петя, гуманность, к чёрту? Они полмира ввергли в гражданскую войну. И пойдут на всё… – он причмокнул и, покачивая головой, добавил: —Ни стыда, ни совести. Прямо не люди, ей-богу, – речь его лилась монотонно без эмоций и препинаний. Он словно барабанил заученный текст, не вдумываясь в смысл сказанного.

      – Это ж надо! Так ненавидеть всех людей! Смотри – Сирия, Ирак, Ливия, Египет, Афганистан, Украина!

      На подходе Молдавия… А перед тем Югославия… А ты говоришь гуманность. С волками жить… – он поставил чашку и закивал головой, продолжая жестом недосказанное. Лысый вытянулся в струнку:

      – Понял. Так что? Даём отмашку на подготовку представления аппарата? – Петя преданно и хитро смотрел на старшего товарища, вкладывая в смысл вопроса явно что-то больше сказанного.

      – А у этого Коли, как, чёрт его, – Сергей Сергеевич прищёлкнул пальцами. – Забыл его прозвище.

      – Рекрут, Сергей