Дважды рождённые. Константин Ганин

не путать это большое чувство с повсеместной злобой), которые прижились шире. Признаться, я не хотел бы строить ваше восприятие эмоциональной стадии существования человечества на такой негативной и однобокой основе.

      Таким образом, возьмем за базу голый факт: до определенного этапа своего существования человечество жило бестелесно и неразумно (в нашем понимании этого слова), но абсолютно не ограничивая себя в эмоциональном восприятии. Для полноты картины необходимо добавить, что окружающего мира в нашем представлении тоже не было. Совсем не было. Я имею в виду, что не было озер, деревьев, травы, зверей. Да что там говорить, даже пустынного пейзажа безжизненной планеты не было!

      На этой фразе образ профессора внезапно схлопнулся и превратился в неоновую точку, зависшую перед глазами среди абсолютного мрака. Точка была пронзительно зеленого цвета и нестерпимой яркости. Она сверлила мозг примерно минуту, после чего дернулась и начала вспухать. Достигнув размера теннисного мячика, точка взорвалась разноцветными пузырями, которые сталкивались, делились, скользили рядом, меняли цвета. Один из пузырей подлетел совсем близко к глазам Игоря, и за переливом радужных полос на его поверхности он уловил толчки, похожие на пульсацию живой ткани. Под этими толчками сфера пузыря разрасталась, ширилась, пока не заполнила собой всё вокруг, и Игорь ощутил, как оказался втянут в неё, подстроившись биением сердца под ритм биения сферы. Синхронные биения были такими убаюкивающими, что сон где-то внутри Игоря тихо и мягко возликовал и победил сознание…

      Сначала было только осязание. Игорь чувствовал себя плывущим, погруженным с головой в уютные и нежные волны чего-то теплого и как будто слегка маслянистого. Нежные потоки перетекали по телу, успокаивая и даря наслаждение. Захотелось сжаться в уютный комочек, как когда-то в детстве. Поначалу Игорь сдерживал дыхание, опасаясь захлебнуться в этой маслянистой жидкости, но было во всём этом что-то мирное, безопасное, дающее покой, вызывающее доверие. Наконец, первый вздох состоялся. Игорь почувствовал, как на вздохе он до кончиков пальцев наполнился сверкающим теплом, и опять задержал дыхание, страшась выпустить из себя и потерять это переливчатое блаженство. Затем пришел второй вдох, третий, четвертый… с каждым вдохом тело растворялось, теряло границы. Он понял себя как часть, слитую с той субстанцией, которая его окружала. Он растворялся, он принимал и пропускал сквозь себя волны блаженства. Зрение включилось потом. Не напугало и не удивило. Тёплые волны, проходящие сквозь то место, которое он осознавал своим телом, едва воспринимая его границы, были разноцветными и переливающимися. Преобладающий зеленоватый цвет искрился нитями серебряных бусинок, пластами золотистых волн, розовыми переливами. Волны, втекающие в него с легкой пульсацией, возвращались наружу слега окрашенными в голубоватый оттенок, который был виден в переливах этой чудесной эмульсии и затем таял, растворяясь в большем. Иногда,