Маленькая хозяйка Большого дома. Джек Лондон

вместе вино это пили,

      А если добыча в пути нас ждала,

      Добычу по-братски делили.

      Мы прятали меж островов корабли,

      Уйдя от коварной погони,

      На перекатах и мелях гребли, —

      К веслу прикипали ладони.

      Мы днища смолили, костры разведя,

      В огне обжигали мы кили,

      На мачтах вздымали простреленный флаг

      И снова в поход уходили.

      Как в белые гребни бушующих вод

      Врезается якорь с размаха,

      Так мы, капитаны, вперед и вперед

      Летели, не ведая страха!

      О, где мы снимали и шпагу и шлем?

      В каких пировали тавернах?

      Где наших нежданных набегов гроза?

      Удары клинков наших верных?

      О, в знойной пустыне холодный родник!

      О, хлеба последняя корка!

      О, буйного ястреба яростный крик!

      О, смерть, стерегущая зорко!

      Как девушки грезят и ждут жениха,

      Тоскуют по прошлому вдовы,

      Как узник на синее небо в окно

      Глядит, проклиная оковы, —

      Так сетую я, поседевший моряк:

      Все снятся мне юг и лагуны,

      Былые походы, простреленный флаг

      И сам я – отважный и юный!

      Вы, трое почтенных людей, поймите его, поймите так, как понял я! Послушайте, что он говорит дальше:

      Я думал – и сила, и радость, и хмель

      С годами взыграют все краше,

      Увы, я бесславно весну упустил,

      Я выплеснул брагу из чаши!

      Увы, по решенью коварных небес

      Отмечен я жребием черным, —

      Я, вольный бродяга Диего Вальдес,

      Зовусь адмиралом верховным!

      – Слушайте, опекуны мои! – вскричал Дик, и лицо его запылало. – Не забывайте ни на миг, что жажда моя вовсе не утолена. Нет, я весь горю. Но я сдерживаюсь. Не воображайте, что я ледышка, только потому, что веду себя, как полагается пай-мальчику, пока он учится. Я молод. Жизнь во мне кипит. Я полон непочатых сил. Но я не повторю ошибки, которую делают другие. Я держу себя в руках. Я не накинусь на первую попавшуюся приманку. А пока я готовлюсь. Но своего не упущу. И не расплескаю чаши, а выпью ее до дна. Я не собираюсь, как Диего Вальдес, оплакивать упущенную молодость:

      О, если б по-прежнему ветер подул,

      По-прежнему волны вскипели,

      Смолили бы днища друзья вкруг костров

      И песни разгульные пели!

      О, в знойной пустыне холодный родник!

      О, хлеба последняя корка!

      О, буйного ястреба яростный крик!

      О, смерть, стерегущая зорко!1

      Слушайте, опекуны мои! Знаете вы, каково это – ударить врага, дать ему по челюсти и видеть, как он падает, холодея? Вот каких чувств я хочу. И я хочу любить, и целовать, и безумствовать в избытке молодости и сил. Я хочу изведать счастье и разгул в молодые годы, но не теперь, – я еще слишком юн. А пока я учусь и играю в футбол, готовлюсь к той минуте, когда смогу дать себе волю, – и уж тут я возьму свое! И не промахнусь! О, поверьте мне, я не всегда

1

Перевод Н. Банникова.