Похититель ее сердца. Валери Боумен

сверкали весельем.

      – Вы находите это забавным? – спросила она.

      – Немного. Я никогда не уделял особого внимания одежде.

      – Я пытаюсь вам помочь – по вашей просьбе. – Интересно, почему она никогда раньше не замечала, как хорошо пахнет древесная стружка. Запах отвлекал. Она сглотнула и нахмурилась.

      – Да. – Кристиан кивнул и сжал губы, чтобы не улыбаться. – Конечно. Я сделаю все, что скажете.

      Сара вздернула брови, подняла руки и быстро развязала созданный им узел. Интересно, с какой стати у нее дрожат руки?

      – Я покажу вам мой любимый узел.

      – Вы – эксперт в завязывании галстуков? – спросил Кристиан.

      – Я много раз помогала Харту.

      – Вместо его камердинера?

      На этот раз Сара постаралась не обращать внимания на исходящий от мистера Форестера запах. Она не сомневалась, что теперь никогда не сможет вдыхать запах древесной стружки и не вспоминать о нем. И, разумеется, не забудет, как он выглядит без рубашки. Еще она старательно игнорировала то, что ее руки касаются его короткой бородки. Быть может, именно поэтому они немного дрожат? Почти незаметно. Сара нахмурилась.

      – Камердинер Харта пьет. – Она усмехнулась. – Со всеми вытекающими из этого прискорбного факта последствиями.

      – Что? Тогда почему ваш брат его не уволит?

      – Харт слишком добросердечен. Отец почти каждый день угрожает уволить несчастного, но Харт об этом даже слышать не хочет. Мой брат слишком сильно привязывается к людям. Нередко даже в ущерб себе.

      – Забавно, – пробормотал Кристиан, упорно глядя на что-то, расположенное над головой Сары. – Мой отец говорил то же самое обо мне.

      – Это вовсе не плохая черта, – отметила Сара, не менее упорно глядя на галстук, который завязывала.

      – Попробовали бы вы сказать то же самое моему отцу. Впрочем, это невозможно по многим причинам, – буркнул Кристиан. – Главная из них заключается в том, что он уже умер.

      – О, мне очень жаль!

      – А мне нет. Он никогда не одобрял ничего из того, что я говорил или делал.

      – Я вас понимаю, – вздохнула Сара. – То же самое происходит между мной и моей матерью.

      – Но разница в том, что вы цените то, что она говорит. Ее слова имеют для вас значение. Иначе вы не упоминали бы ее так часто.

      – Что? Ох, мне даже думать не хочется, что она говорит обо мне сейчас!

      – Если у нее есть сердце, – сказал Кристиан, – то она сейчас пытается понять, почему ее любимая дочь сбежала, и она вне себя от беспокойства.

      – Могу вас заверить: и то и другое крайне маловероятно.

      – Почему вы так думаете?

      – «Делай, что тебе сказано, Сара», – проговорила она резким строгим голосом, явно подражая матери. – Это ее любимые слова, адресованные мне. После побега я уже должна была посетить полдюжины всевозможных званых вечеров. И самым главным для матери является то, что я недоступна для лорда Брэнфорда, рискую погубить свою репутацию и подвергаю риску помолвку, на которую она всем сердцем надеется.

      Кристиан бросил на Сару быстрый взгляд.

      – Значит,