Шоу в жанре триллера. Антон Леонтьев

их никто не принимает всерьез, даже сами жертвы.

      И тогда жертва умирает.

      – Твоя Юлиана поехала тогда в Экарест? – спросила я.

      Режиссер отрицательно качнул головой:

      – Конечно же, нет! Я не мог подвергать ее такому риску… – Он замолчал, потом, видимо, собравшись с мыслями, произнес: – Я хочу, чтобы ты, Фима, правильно поняла меня. Я не боюсь этого ублюдка, он мне безразличен, хотя, находись он в этом кабинете, я бы справился с этой мразью голыми руками. Да нет, рук бы не стал марать, наподдал бы ему ногами….

      Мне вспомнилась сцена избиения юных хулиганов. Или, быть может, Марк изменился?

      – Но все это начинает походить на охоту. А я не привык, чтобы моя жена или я становились жертвами. Поэтому прошу, чтобы ты помогла мне найти того, кто пишет эти анонимки, как можно скорее. Юлиана тогда не поехала в Экарест, вместо нее я уладил все дела. Я решил, что лучше перестраховаться, хотя и не в моих правилах поддаваться на угрозы какой-то сволочи.

      – Ты кого-нибудь подозреваешь? – задала я вопрос.

      Как всегда, расследование нужно начинать с поиска врагов – тайных или явных.

      – Я? – Марк Михасевич задумался. – Вообще-то я могу предложить тебе на выбор человек двести пятьдесят, которые не любят меня, мои, так сказать, коллеги и бывшие друзья. Многие из них с неуравновешенной психикой, некоторые вообще придурки. Они же завидуют моему таланту и нашей с Юлианой семейной идиллии.

      Нет, Марк точно не изменился! Впрочем, он, вне всяких сомнений, чрезвычайно талантливый режиссер и актер, который, однако, не упускает громогласно и при каждой подвернувшейся возможности напомнить об этом.

      – Твоя бывшая жена, – подбросила я идейку. – Разумеется, не я, Марк, к этим письмам я не имею никакого отношения, но ведь после меня у тебя была еще одна супруга, не так ли?

      Марк Казимирович, явно до этого и не помышлявший о таком развитии событий, рассмеялся. Смех у него был отрывистый, сухой, злобный.

      – А это вариант! Ну, если окажется, что это Тамара… Ты ведь помнишь, что с Лисициани мы расставались не так, как с тобой, Фима. И все по ее вине! Она любила меня, а я ее – нет. Да Тамара должна быть благодарна только мне – это я заметил ее, тогда еще никому не известную актрисульку, когда она приехала из глухой провинции, сделал ее звездой. Тамара… Это так на нее похоже, хотя после нашего развода прошло около восьми лет, но такие обиды со временем только крепчают…

      – И все? – протянула я.

      Роль детектива начала увлекать меня. Хотя надо быть с этим осторожнее – когда последний раз я ввязалась в криминальную историю, это едва не закончилось моей гибелью от руки наемного убийцы.

      – Марк, ты больше никого не можешь предложить на роль анонимщика? Он, остановимся на этом местоимении, хотя мне кажется, что за всем этим скрывается цепкая женская ручка, должен быть около твоей семьи, возможно, входит в твою съемочную группу.

      – Один из моих подчиненных? – задумался Михасевич.

      Он замер около панорамного