Корона из звезд. Кай Майер

вокруг закрылков техники, она поняла, что раньше завтрашнего дня «Кночи» в любом случае не улетит. Кроме того, сперва ей нужно избавиться от взрывошейника.

      Она осторожно обошла колонну, за которой стояла. При этом взгляд ее зацепился за корабль, стоявший возле ее любимицы. Это было неуклюжее грузовое судно – полная противоположность изящной «Кночи». Вокруг него тоже шла работа, техники висели в люльке под брюхом корабля и копались в его кишках. Рядом на обшивке виднелись безошибочно узнаваемые следы мощного лазерного огня.

      Возле погрузочного трапа парила платформа на воздушной подушке, а на ней стояли клетки, в которых скрючились связанные люди. Их стоны заглушал визг газовых резаков в руках у техников. Очевидно, клетки собирались вот-вот погрузить на борт. Значит, это мясной баркас – транспорт работорговцев, которые испокон веков зашибали деньгу в Марках. Если новые хозяева «Кночи» окажутся из той же банды, это усугубит проблему.

      Шара увидела, как за штурвал платформы уселся человек и пришвартовал ее к трапу рабовладельческого судна. Еще два человека следили за погрузкой пленников. Их доспехи были изготовлены по новейшим технологиям. Кое-как экипированные охранники «Кночи» посматривали на работорговцев с плохо скрываемой завистью, – верный признак того, что хозяева кораблей никакого отношения друг к другу не имеют.

      Шара отвернулась и неторопливо зашагала к лифту. Никто не обратил на нее внимания. Лишь вопли рабов неслись ей вслед, и она испытала облегчение, когда лязг лифтовых цепей заглушил их стенания.

      7

      Правое запястье Иницы было приковано железными наручниками к креслу помощника пилота «Кночи». «Я не могу допустить, чтобы ты сбежала от меня в таком месте, как Дьенья», – заявил Кранит. И вот она сидела, подтянув колени к животу, в кабине чудно́го корабля-полумесяца и пялилась из окна на космолеты, пришвартованные по соседству и служившие складами запчастей. Нурденмаркское солнце зашло; на высоком потолке и на полу, под молочными стеклами из бронепластика, пульсировал свет бесчисленных люминесцентных ламп.

      Чем отчаяннее Иница старалась не думать о Гланисе, тем хуже ей это удавалось. Мысли ходили по кругу, перед внутренним взором вставали одни и те же картины, прокручивались одни и те же воспоминания. Последние ясные мгновения, когда они штопором неслись вниз, адский жар, когда шлюпка нырнула в атмосферу. Ручищи Кранита, сжимающие ее изо всех сил. Гланис, скорчившийся возле пилотского кресла, его мрачный взгляд, устремленный на нее, – пока тряска не стала такой сильной, что она перестала различать даже его силуэт.

      А затем – пустота.

      Когда она очнулась, Кранит нес ее по тесным улочкам того самого города в Марках, о котором раньше она только слышала. Так вот она какая, Нурденмарка. В воспоминаниях Иницы каждая деталь была отравлена горечью потери и поражения – грязные лица мужчин и женщин на улицах, ветхие лачуги из кирпича-сырца, вонь