Манускрипт. Анастасия Андрианова

бабушку. «Травница чует беду, как чует и успех, – говорила ба. – Поэтому ее сложно обвести вокруг пальца. Не давай обманывать себя, Алида».

      Вот и сейчас она не чувствовала, обманывается или поступает правильно. Но сидеть здесь, в городе, когда бабушка, возможно, в чужих землях, ей было невыносимо. В конце концов, у нее остается верный помощник, который выяснит все до конца, пока она будет заниматься поисками наставников.

      Она верит Ричмольду. Он будет ее ждать и расскажет все, что ему удастся узнать.

      Глава 10,

      в которой пути расходятся

      Над Большой Водой гуляют злые ветра, Алида читала об этом. Они как шакалы: бродят по волнам и ищут, в чью бы глотку вцепиться ледяными зубами. Бабушка пела ей песню про Большую Воду, но Алиде куда приятнее было слушать про лес, птиц и поляны, красно-зеленые от сочных ягод, но не про бесконечную гладь соленой воды.

      Она купила у одного паренька шерстяное пальто с капюшоном, шарф и крепкие ботинки, чтобы хоть как-то защититься от холода. Мурмяузу, должно быть, хватит его пушистой шубки, но Алида специально взяла пальто попросторнее, чтобы коту хватило места за пазухой.

      Два дня назад они попрощались с Ричмольдом, а она уже скучала, хотя раньше как-то жила без него целых шестнадцать лет. Они тогда купили Алиде билет на общую повозку, которая едет в столицу, и спустя сутки бесконечной тряски, принесшей только тошноту и головную боль, Алида и Мурмяуз оказались в Авенуме.

      Во время пути ей постоянно хотелось повернуться, дернуть Ричмольда за рукав и сказать ему что-нибудь. Обратить его внимание на красивое дерево. Попросить рассказать про созвездия над столицей. Но, обернувшись, она находила только тучную женщину с бородавкой на лице и тощего старика, который постоянно жаловался на боли в суставах. Ричмольд так и не изменил своего решения и, несмотря на все уговоры Алиды, остался в городе.

      После тяжелой дороги на телеге предстояло путешествие на паровозе. Алида поначалу лишь немного испугалась огромного черно-бордового чудовища из металла, изрыгающего клубы пара, скрежещущего и свистящего, а потом пришла в настоящий ужас, когда забралась во чрево этого монстра. Она решила экономить отцовские деньги и взяла билет на нижнюю скамью. После нескольких часов тряски, грохота и выслушивания назойливых разговоров соседей у нее так разболелась голова, что даже Мурмяуз, свернувшийся на макушке вместо шапки, не смог помочь.

      Съежившись на жесткой скамейке, она кое-как пережила этот день, время от времени подкрепляясь пирожками с капустой, которые купила на одной из станций. Коту перепало вареное яйцо и куриные ножки.

      Алида увидела совсем маленький кусочек столицы, однако многоэтажные жилые дома с витиеватой лепниной на стенах и заостренными кверху блестящими крышами, чистые мостовые и стриженые живые изгороди произвели на нее неизгладимое впечатление, и она даже начала фантазировать, что непременно переедет с бабушкой сюда, как только они вновь встретятся. Особенно Алиду впечатлили широкополые шляпки столичных дам, украшенные