Клинки императора. Брайан Стейвли

подпорок, торчавшие вверх словно пики. Любой свалившийся в это пространство рисковал быть пронзенным этими острыми кольями либо оказаться во взбаламученной воде после того, как здание наконец обрушится. Из темного дверного проема показалась чья-то рука, отчаянно цепляясь за косяк. Выругавшись, Валин одним прыжком преодолел расселину.

      Он ухватился одной рукой за низкую притолоку, нашел равновесие, протянул другую руку, схватил выбирающегося за запястье и потянул. Из темноты появился Юрен, кашляя и чертыхаясь. Кровь хлестала из широкой раны на его лысом черепе, лодыжка угрожающе подворачивалась, когда он переносил на нее вес, но, не считая этого, он выглядел целым.

      – Стой здесь, – приказал ему Валин. – Я буду передавать тебе других, а ты помогай им перепрыгивать на ту сторону к Лин.

      Он мотнул подбородком, указывая на девушку, которая ждала наготове на краю трещины в нескольких шагах от них. Взгляд вышибалы метнулся обратно в темноту трактира. Что-то приостановило медленное, неумолимое движение оседающего здания, но сквозь вопли пострадавших Валин по-прежнему слышал треск подпорок и балок, перекошенных до предела.

      – К черту! – выкрикнул Юрен, скривив губы в отчаянной судороге. Присев и сосредоточив весь свой вес на здоровой ноге, он сиганул через разлом.

      – Ах ты трусливый дерьмоед… – завопила Лин, хватая упавшего вышибалу за ухо и рывком вздергивая его на ноги.

      – Оставь его, Лин! – крикнул ей Валин. – Ты нужна мне здесь!

      Оскалив зубы, Ха Лин отвесила Юрену затрещину тыльной стороной руки, затем, одним взглядом измерив провал, прыгнула, приземлившись с противоположной от Валина стороны двери.

      – Ты или я? – спросила она, заглядывая внутрь.

      – Я сильнее, – отозвался Валин. – Я буду подтаскивать их к тебе, а ты переправляй их на ту сторону.

      Лин взглянула на расселину.

      – Ладно. – Она взглянула Валину в глаза с сомнением, потом махнула ему рукой. – Поторопись.

      Кивнув, он шагнул внутрь.

      Положение было даже хуже, чем он предполагал. В трактире Менкера и до приключившейся катастрофы было темновато, а сейчас покоробившиеся потолки и покосившиеся стены почти полностью заслонили свет из немногочисленных окон. Повсюду валялись обломки – потолочные балки, разбитые столы, куски планок и штукатурки, осыпавшейся с трескающихся стен. В полудюжине мест пылали небольшие костры, загоревшиеся, очевидно, от разбитых ламп; язычки пламени лизали сухие бока разбитых балок, освещая тысячи разбросанных осколков стекла. Валин помедлил, пытаясь найти опору, пытаясь, Кент подери, хотя бы понять, на чем он стоит: пол кренился не меньше чем палуба клипера, идущего на всех парусах под хорошим ветром. Со всех сторон слышались крики, стоны, мольбы о помощи, но поначалу он даже не мог никого разглядеть в густом полумраке.

      – Шаэль побери! – выругался он, одной рукой отбрасывая с дороги доску, а другой заслоняя глаза от поднятой пыли