Ликующий на небосклоне. Сергей Анатольевич Шаповалов

Амени, и Паитси. Сын вождя, стуча зубами, произнес:

      – Надо подготовиться к смерти.

      – Вообще-то, мы пришли сюда охотиться, а не умирать, – спокойно возразил Хуто.

      – Сехемет нас всех убьет, разорвет на части и съест наши печени, – ныл здоровый воин.

      – Если хочешь, чтоб съели твою печень – готовься, а мы собираемся убить этого льва. Перед тобой стоит избранный, которому Сехемет не может причинить никакого вреда.

      – Я? – начал приходить в себя Амени.

      – Так сказал шаман, – Хуто вымученно улыбнулся. – Ну, хватит дрожать. Вы станете героями. Про вас будут слагать легенды. Поставят стелу в вашу честь.

      – Хуто, – Амени никак не мог отвести взгляд от бурых пятен крови на земле, что остались после трупов, – а ты сам-то веришь, что мы победим?

      Хуто взял юношу за подбородок и заставил смотреть ему прямо в глаза.

      – Если сомневаешься, то лучше возвращайся домой. Твой самый опасный враг – это ты сам. Я в одиночку ходил на взрослых львов, свирепых бегемотов и всегда выходил победителем, но когда страх посещал мое Ба, я отказывался от охоты и ловил рыбу.

      – Но мне нельзя отказаться.

      – Тогда убей в себе страх, иначе он убьет тебя. Собери все свои силы. Наконец, попроси Йота помочь тебе.

      4

      Всю ночь Амени мучили кошмары. Ему снилось, что он срывается в бездонную пропасть; на него набрасываться гиены с ок-ровавленными мордами; жалят змеи; огромные скорпионы так и норо-вят вцепиться клешнями в ногу; он тонул в реке, пытаясь уплыть от зубов голодного крокодила. Амени вздрагивал и просыпался, но с облегчением осознавал, что находится все в той же узенькой комна-тушке, которую охотникам отвели во дворце. Успокаивался: всего лишь привиделось. Он долго бессмысленно смотрел в темный грязный потолок и опять забывался неспокойным сном. Чадил масленый светильник, распространяя противный запах горелого жира. Но скупой язычок пламени хоть немного разгонял давивший мрак. Жутковато было спать в этой грязной мрачной комнатке с облезлыми выцветшими росписями на стенах. В углах дрожала паутина от сквозняка. Блохи, то и дело, покусали ноги.

      Хуто не появлялся. Его жесткая лежанка из высушенных листьев камыша оставалось пустой. Охотник беседовал во дворе с шаманом и с воинами. Потрескивал костер. Маджаи переговаривались вполголоса, рассевшись вокруг огня.

      Дневная жара сменилась ночной прохладой, как обычно бывает в пустыне. Амени начинал зябнуть. От холода не спасала даже грубая шерстяная накидка. Он поднялся с ложа, вышел во двор и поймал большую сторожевую собаку. Не обращая внимание на то, что собака жалобно скулила и огрызалась, Амени затащил ее в комнату и уложил рядом с собой на лежанку. Чтобы не убежала, он привязал ее веревкой за шею, другой конец обмотал вокруг руки. От собаки несносно воняло псиной. Но и это можно стерпеть, лишь бы не мерзнуть. Немного согревшись, юноша заснул.

      – Вставай! – услышал Амени оклик Хуто. – отпусти свою подругу. Она проголодалась.

      Амени, еще не совсем придя в себя, вскочил на ноги.