Рожденная для его любви. Марина Анатольевна Кистяева

находясь в состоянии эйфории, кивнула и молча вышла из номера.

      Они снова остались наедине.

      Майя, преодолев себя, сказала:

      – Надеюсь, князь Сандровский, ты успокоился и дашь мне моральную передышку?

      На её губах появилась слабая улыбка, и у Бориса дрогнули ноги. Он смотрел на девчонку и решал, что с ней делать дальше.

      – И в чем же будет заключаться моральная передышка?

      – Ты не будешь снова набрасываться на меня.

      – Эта гостиница не то место, где я тебя возьму, – раздраженно ответил он и провел рукой по коротким волосам. – Не хочу, чтобы нас снова прервали.

      – К тому же, наверное, скоро прибудет самолет?

      – Да, осталось ждать немного.

      – Телефон мне так и не отдашь?

      – В России.

      – Ловлю тебя на слове, Борис, – Майя поднялась на ноги и указала на дверь, ведущую в ванную. – Я хотела бы умыться. Не возражаешь?

      – Нет.

      Майя пошла в ванную комнату, он же подошёл к окну. И стал невидящим взглядом смотреть за горизонт.

* * *

      Весь перелёт они молчали.

      Майя думала о Ларисе и Алексе Юнгере. То, что сестре было всё равно – добралась ли она до аэропорта или нет, в этом сомневаться не приходилось. Скорее всего, они теперь снова не будут общаться несколько лет. Юнгеру могло не понравиться, что на его лимузин напали и вырубили водителя. Когда Сандровский вернет ей телефон, надо будет позвонить ему и извиниться.

      Больше Майя не пыталась узнать, куда именно везет её Борис. Проще будет разобраться, когда они прибудут на место.

      Настроение Майи приходило в норму. Пока он не делал попыток взять её, она могла здраво соображать и контролировать свои эмоции. Но то, что будет происходить дальше – страшило её.

      Она не была девственницей и относилась к сексуальной жизни положительно. Вопрос заключался в другом. Из-за её образа жизни, отсутствия стремления выделиться, в конце концов, даже из-за той же хромоты, у неё было всего несколько партнеров. А точнее – два. Секс Майя находила приятным, но не могла сказать, что от него у неё кружилась голова и подгибались ноги. Она вполне могла обходиться без него. Оба её сексуальных партнера были для неё скорее друзьями, а не возлюбленными.

      Поэтому её страшила страсть Бориса. Создавалось впечатление, что он находился в одержимом состоянии. Разве можно желать другого человека с такой страстью?

      Хотя…

      Князь Сандровский привык получать, что хотел.

      А он ясно дал понять, что хочет её…

      Может, зря она порадовалась, что в гостинице их прервали? Она бы потерпела, максимум, час, зато сейчас была бы свободна…

      Майя поморщилась от этой мысли. Она, наверное, совсем плохой становится, раз подобные безобразия лезут в голову. Где её оптимизм? Почему она думает негативно? Пора поменять жизненный взгляд на сложившуюся ситуацию.

      –Я буду занят несколько часов, – прервал затянувшееся молчание Борис, когда они приземлились в аэропорту и сошли с трапа. – Ты остаешься на попечение Егора. Он