Эрта. Личное правосудие. Николай Побережник

на новый костюм, Кинту было жаль этих парней… ну вот, идут…

      – Дядь, ты это… заблудился? – самый молодой из четверых, который на вид не старше шестнадцати, шел впереди всех, шаг пружинистый, вид бесшабашный…

      – Что простите? – Кинт повернулся, сложил душки очков и убрал в карман.

      – Ага, – хохотнул молодой, – прибери стекляшки-то.

      Обступили с четырех сторон, самый старший из них, возрастом чуть моложе самого Кинта, шагнул ближе, сунув руку под грязную и залатанную жилетку, открыл было рот:

      – Саквояжник-то, дав…

      За мгновения Кинт оказался около него, удар в колено, сразу же удар в нос… на мостовую, звякнув, выпал нож, а несостоявшийся налетчик в забытье уже рухнул, сильно приложившись затылком о камни. Пистолет в руке Кинта появился словно из воздуха. Грохнул выстрел, все замерли.

      – Забирайте его и забейтесь туда, откуда вылезли!

      Из-за поворота улицы донеслось цоканье копыт, с пистолетом в руке Кинт вышел на дорогу, навстречу конной повозке.

      – Пр-р-р-р! – возница натянул вожжи, откинул полу парусинового плаща и, достав старый пехотный револьвер, закричал, глядя поверх головы Кинта: – а ну, отребье, убирайтесь! Полезайте, господин, поживее. Что же вы здесь, а?

      – Благодарю, – сказал Кинт, усевшись в повозку и наблюдая, как трое волокут четвертого в сторону таверны, – к ратуше отвезите.

      – Пошла, н-но! – хлестнув вожжами, прикрикнул возница.

      Лошадь резво потянула одноосную, с большими колесами повозку, а Кинт откинувшись на сиденье сказал:

      – До войны, вот так среди бела дня здесь подобное не случалось.

      – Скажете тоже, господин, до войны и терратос был единым целым, а сейчас… эх… – возница еще наподдал вожжами, – видно, давно вы здесь не были.

      – Да… хотел вот мадам Ригер проведать.

      – А чего ей сделается, старой ведьме! Таверну уже второй год как открыла, кормит, поит за гроши, вот и ошивается тут отребье всякое. Вы, господин, в следующий раз возьмите повозку и сразу езжайте к дому, где у нее прачечная, знаете, где?

      – Да, конечно.

      – Вот, прикажите вознице чтобы во двор въезжал да подождал… это вам повезло, что я мимо ехал, не любит наш брат-извозчик сюда заезжать, хотя… – возница обернулся и посмотрел на Кинта, – возможно, сегодня повезло не вам, а тому отребью. Но вы не думайте, это только в районе депо, да в старом ремесленном квартале всякий лихой народ, так-то в городе спокойно, ну еще бывает на окраинах пошаливают, а здесь просто участок городовых спалили еще когда война была, а новый участок городской совет открывать не спешит. За станцией вон господин Тьетэ присматривает, а тут люди сами себе закон, сами себе порядок…

      – То есть ни порядка, ни закона?

      – Не совсем… к примеру, если бы вы тех четверых пристрелили, то возможно, в следующий раз вас никто и не тронул бы…

      – Или пулю из подворотни в спину пустят.

      – Ну и такое может быть, –