Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий. Джоби Уоррик

так, что до Аммана, столицы Иордании, оставалось меньше десяти миль, и только там их наконец остановили. С британских военных самолетов приближающиеся колонны косили из пулеметов до тех пор, пока в живых не осталась всего сотня бойцов.

      Небольшие банды боевиков продолжали контролировать отдельные внутренние части Саудовской Аравии вплоть до пятидесятых, запугивая, а иногда и убивая чужаков, бродивших возле их поселений. Наконец они исчезли, но яростная ненависть, воодушевлявшая ихванов, так никуда и не делась. Бескомпромиссная нетерпимость, жестокая, не знающая жалости форма ислама, уподобляющая насилие очистительному огню, – все это вплоть до конца двадцатого века, да и после, останется востребованным на обширной территории: от изолированных поселений в глубине полуострова до богатых нефтяных городов на побережье залива, от обветренных холмов Восточного Афганистана до переполненных камер печально знаменитой иорданской тюрьмы.

      В Аль-Джафре заразу удерживали мощные тюремные стены – во всяком случае, какое-то время. По приговору амманского суда срок заключения Заркави должен был продлиться еще десять лет, до 2009 года, когда мускулистый, цветущий молодой мужчина превратился бы в человека средних лет. Однако Сабха отлично знал, что реальные тюремные сроки в Иордании редко соответствовали предписанным. Срок заключения мог значительно сократиться из-за перемен в правительстве или из-за необходимости улестить религиозную партию или племя. И тогда Заркави (возможно, вместе с армией последователей) мог внезапно оказаться на свободе.

      Глава 2

      “Настоящий лидер”

      За две недели до смерти – в период покоя, пока не пошли прощания на смертном одре, легионы скорбящих и речи, в которых лидеры мировых держав отдавали дань самому великому и дольше всех прослужившему на своем посту правителю Иордании, – король Хусейн призвал во дворец старшего сына Абдаллу. Он намеревался сообщить сыну решение, которому суждено было полностью изменить и жизнь молодого человека, и судьбу его страны.

      Незадолго до этого король вернулся из Соединенных Штатов, где полгода лечился от агрессивной лимфомы. Однако болезнь вернулась в особо тяжелой форме, и врачи предупредили, что дни монарха сочтены. 22 января 1999 года он позвонил Абдалле, в то время тридцатишестилетнему офицеру на пике военной карьеры, и попросил приехать немедленно. “Я хочу видеть тебя”, – сказал он.

      Абдалла ибн Хусейн сел в машину и поехал по крутой дороге к дворцу на холме в пригороде Уммар, откуда открываются изумительные виды на столицу. Короля он нашел в столовой; болезненный вид его величества возбуждал тревогу. Шестидесятитрехлетний король стал костлявым, как скелет, кожа приобрела землистый оттенок от разлития желчи. Седые волосы и борода, раньше придававшие ему сходство с актером Шоном Коннери, давно выпали от тяжелой химиотерапии.

      Король отпустил помощников и закрыл