Узкие улочки жизни. Вероника Иванова

кровно заинтересовано в результатах следствия, но тут вступает в игру коварное «во-вторых».

      Сьюп не делает различий между личным и общественным, когда работает. Хотите узнать, о чем думал покойный перед смертью? Пожалуйста. Но будьте готовы к тому, что на свет божий могут быть вытащены сведения, которые вы предпочли бы видеть навечно похороненными в небытии. И как правило, больше всего людей пугает именно «человеческая» составляющая чужих мыслей. Пусть коммерческая тайна перестанет быть таковой, но, не приведи господь, сослуживцы узнают, что, скажем, умершая секретарша во время оргий в кабинете ласково называла директора «любимым плешивым ковриком». Мы стесняемся самих себя. Стыдимся. Даже боимся. И этот страх, родившийся задолго до нас, неистребим, однако вполне преодолеваем. В определенных случаях.

      Герр Краус, судя по его поступку, либо набрался смелости, либо… Искренне горюет о погибшей женщине. Впрочем, и тот и другой вариант заслуживает уважения. Но если верно второе предположение, то копать нужно в направлении чувств, а не разума.

      – Какую должность занимала фройляйн Нейман в вашей фирме? Была младшим партнером?

      – Это имеет значение? Почему вы спрашиваете?

      – Потому что хочу понять, устраивали ли ее условия работы, заработная плата и прочие будничные, но важные для счастливой жизни вещи. Итак?

      На лицо коротышки снова вернулся нервный румянец.

      – Мы солидная фирма, и у наших сотрудников, а тем более партнеров нет причин жаловаться.

      – То есть фройляйн Нейман была всем довольна?

      – Лично я не слышал, чтобы она каким-то образом выказывала свое недовольство условиями работы и всем прочим.

      Осторожничает. После рекламного выпада о солидности фирмы последовал резкий уход на заранее подготовленные позиции. Впрочем, коротышка действует правильно.

      – А другие сотрудники? Возможно, с ними покойная была несколько более откровенна?

      «Другие? При чем тут другие? Она никогда ничего от меня не скрывала! Она просто не могла! Ведь мы были друг другу ближе, чем отец и дочь, и если бы хоть что-то случилось…»

      Все-таки легче быть простым полицейским: нет возможности слышать то, что прячется за звуками устной речи, и нет необходимости сомневаться. Между начальником и подчиненной существовали доверительные отношения? Или это только убеждение герра Крауса, а не реальное положение дел?

      – Вы можете их допросить.

      – Непременно. Но вы, как глава фирмы, наверняка видели всю картину целиком, с высоты, так сказать, вашего опыта и положения. Не так ли?

      Капелька лести никогда и никому не вредила: бизнесмен немного успокоился.

      – Я не отмечал ничего настораживающего. Но почему вы спрашиваете именно о таких вещах?

      – Потому что есть основания считать произошедшее самоубийством.

      – Нет, позвольте! – Он едва не подавился очередным вдохом. – Хотите сказать, она сама?..

      – Очень вероятно.

      – Нет… Не может быть…

      А мужчина и в самом деле