Жареное мороженое. Татьяна 100 Рожева

была привычка всему выставлять баллы, так сказать оцифровывать. Не просто «хорошо» или «плохо», а «четыре с плюсом», или там «двойка». И вот мы допиваем коньячок, и друг говорит, ну что, типа подведем итоги. Судя по совершенно ошалевшему и почерневшему виду меня, там «пять с плюсом»! Я молча киваю. Он – себе я ставлю «пять с минусом», были определенные недочеты. А у тебя, Шур? Тот молчит. Но потом – семиэтажный мат, что совсем не принято в нашей компашке. Оказывается, она так ему и не дала вообще, так ей было больно, так еще что–то. Короче, он ее с первой электричкой отправил в шесть утра. А мой опыт и типаж приятно расширились. Вот так.

      – Шикарный рассказ! – восхитилась я. – А почему вы женились на своей жене? Она же, как я поняла, уже юбилейная была по счету. Почему именно она? Потому что москвичка?

      – Ну, это был не самый важный фактор, – поймано ухмыльнулся Остап. – А с другой стороны, прикиньте, в группе примерно двадцать пять человек. Из них всего две девушки. И все за ними ухаживали. Она выбрала меня. Наверное, это что-то значит. И я понимал, что она человек, безусловно, порядочный. Ну, а то, что в первый год свадьбы она просто не могла соответствовать моему темпераменту, это неудивительно. И ребенок. Ну, я и начал гулять…

      – Но ведь до развала ячейки не догуляли?

      – Ячейка – такой неустойчивый объект, – Остап заглянул внутрь бокала, словно ища там более устойчивые объекты.

      – Это когда один раз изменяешь, кажется, что новый партнер лучше старого. А когда счет на десятки, начинаешь, наоборот, ценить свое. Вопрос философско-математический. Переход количества измен в очевидные привлекательные качества постоянного партнера, – смело сформулировала я.

      – Да? Интересный у вас подход, – хмыкнул мужчина. – Мы тут принимали самого близкого немецкого партнера, ну действительно, бабки бабками, но и человеческие отношения значат немало, а он еще с красавой дочкой приехал. Начали про смысл жизни, потом – есть ли жизнь после смерти, потом смысл смерти, а потом дочка, ей двадцать два, сказала: «Жить надо, а со смыслом потом разберемся!» Представляете, девчонка совсем! Я – за!

      – Я тоже. А почему вы гуляете? Чего вам не хватает? – спросила я в лоб.

      – Так… – пожал плечами мужчина. – Разнообразия хочется, наверно.

      – И это проблема для вас?

      – А я разве произнес слово «проблема»? – насторожился Остап.

      – Нет, не произнесли.

      – Ну, вот и плюньте. На тараканов в чужой голове и в своей. Жить надо, а со смыслом потом разберемся! – он улыбнулся и подался ко мне. – Я вот иногда встречаюсь с девушкой, – доверительно сообщил он полушепотом. – Двадцать восемь лет. Так АС ферботен, пытался на МЖМ раскрутить, чуть ли не до полного разрыва отношений! ЖМЖ– отказ. Но зато МБР – улет! На столе, на пианино – нет проблем! Так я и не парюсь!

      – АС, ферботен и МБР придется переводить для старушки, я не поняла, – тоже прошептала я.

      Остап