Псевдоним «Эльза». Виктория Дьякова

позабочусь, чтобы письмо доставили быстро. Пусть приедет. Её встретят и разместят. Да, княжна Зинаида Борисовна – шумная особа, но если она будет с тобой, мне и самому будет спокойнее. Сейчас много дел в Совете обороны. Я смогу больше заниматься делами, а Зина будет сообщать мне всё важное, что происходит с тобой, – заключил он.

      – Ты надеешься на Гитлера? Как можно! Он же социалист, – достав платок, Маша вытерла слёзы с глаз.

      – Да, ты права, к сожалению, власть в Германии сейчас принадлежит национал-социалистам. – Маннергейм отошел к камину и сел в кресло напротив, погладив Магду по спине. – Но сохранились круги, которые придерживаются вполне буржуазных взглядов, Геринг имеет с ними связи, и именно эти круги оказывают нам содействие. Это и крупные промышленники, и банкиры, они никуда не делись, социалисты вынуждены считаться с их интересами. Внутренний террор, который произвёл в своей стране Сталин, Германии, по счастью, не грозит, и это даёт нам надежду. Но основные наши союзники – это демократии, конечно. Нейтральные страны. Швеция. Монархии. Англия, в первую очередь. Я думаю, они окажут нам прямую поддержку. Тем более сейчас, когда после заключения пакта с Советами и вторжения Германии в Польшу, Англия официально вступила в войну.

      – Мне страшно, Густав, – призналась она, опустив голову. – Я уже как-то привыкла к такому убогому существованию, смирилась. Сломалась, возможно. Я не чувствую в себе сил на решительный шаг, я боюсь, я не справлюсь.

      – Ты справишься, – он встал и подошёл к ней, с нежностью обнял за плечи. – Мы вместе справимся. Я уверяю тебя. Бог поможет.

      – Хотелось бы, – прошептала она. – Я так давно не была в церкви, не ходила на службу. Наверное, он сильно на меня обижен.

      – Бог простит, – Густав поцеловал её в висок. – Бог милостив, ты же знаешь.

      И вот, вещи собраны. Два кожаных дорожных кофра с металлическими пряжками, пролежавших чуть не полвека в кладовой, – в них поместилось всё её нехитрое имущество. Портрет князя Белозёрского аккуратно завернут в шелковую шаль и положен сверху, чтоб не повредился. Оле Паркос помог упаковывать вещи и уехал всего полчаса назад. Завтра он приедет, как только рассветет, чтобы помочь адъютанту Густава погрузить их в сани.

      – Вы не волнуйтесь ни капельки, я за всем присмотрю, – приговаривал Оле, доставая кофры из кладовки. – Буду приезжать, протапливать дом. Если бы вы, фру, своих зверушек не взяли, я бы их пригрел, уж не сомневайтесь, нашлось бы, чем покормить. Так что, может, и нет нужды вам тащить их с собой в столицу, здесь вас подождут? Марта согласится.

      – Спасибо, Оле, – она искренне поблагодарила старика, – но животные поедут со мной. Это уже решено.

      – Что ж, может, оно и правильно, – Оле пожал плечами. – Будем ждать вас, фру, может, и смилостивится Господь, поправитесь вы, – он взглянул на Машу, взгляд его оплетенных морщинами глаз выражал сочувствие. – Очень мы вас с Мартой жалеем. А если доктор хороший, как вы говорите, из заграницы приедет,