След на воде. Татьяна Ефремова

по работе? – не выдержал кто-то. – Нам, что же, и по работе друг другу пару слов сказать нельзя?

      – Работать вы должны уметь и без пары слов. Не нужны никакие слова, если каждая четко знает, что должна делать. К тому же многие туристы понимают по-русски. И ваши разговоры во время обеда им ни к чему. Особенно это первой станции касается. Зотова, слышишь меня?

      – А чего сразу первая станция? – вскинулась Светка. – Что мы, особенные?

      – На этот рейс да. Ты ведь уже в курсе, кто у вас будет во вторую посадку?

      Судя по лицу, у Светки появились нехорошие опасения. И, как оказалось, не зря.

      – Нет, Андрюшенька, я не в курсе. Кто бы мне сказал? У вас ведь, у начальства, вечно от нас, бедненьких, секреты.

      – Что ты, Светик! – Володин скроил в ответ совершенно сиропную физиономию. – От тебя у нас секретов нет. Ты же знаешь, как я к тебе прекрасно отношусь. Вы ведь целые сутки практически отдыхали – с пустой второй посадкой-то.

      – А теперь? – пискнула со своего места Женечка-тихоня, тоже почуяв неладное.

      – А теперь будете работать как все. В две посадки.

      – А откуда туристы возьмутся на вторую посадку?

      – Уже взялись. С берега, откуда же еще. Сегодня перед отправлением заселились.

      – Наши, что ли? – прошептала Светка.

      Володин был доволен произведенным эффектом.

      – Правильно, Светик! Ты меня снова радуешь своей сообразительностью. Наши. Русские. Целых восемнадцать человек.

      – Е-мое! – завопила Зотова дурным голосом. – Пристрелите меня! Ну, спасибо тебе, Андрюша, за такую посадку! Восемнадцать русских и два стола переводчиков. Теперь я вижу, как ты ко мне относишься. Большей гадости и придумать нельзя.

      – Да ладно тебе, – Володин, кажется, испугался такой бурной Светкиной реакции. – Что я мог сделать?

      – Ты мог их хотя бы по разным станциям рассадить. Зачем всех к нам-то?

      – По разным станциям их нельзя – это одна компания. Это заранее было оговорено. У них и каюты рядом.

      – Пипец! – Светка ткнулась лицом в ладони и начала раскачиваться и причитать: – Да что же за жизнь у меня такая гадская? Почему все шишки вечно мне? Все люди как люди – у них бабушки швейцарские кушать будут – а я как сирота. Не видать мне ни чаевых, ни спокойной жизни…

      – Зотова, прекрати этот цирк, – недовольно скривился Володин.

      Но Светку так легко заткнуть еще никому не удавалось.

      – Цирк еще и не начинался. Цирк сегодня за ужином начнется. Восемнадцать человек русских – это же просто удавиться!

      Расходились мы потрясенные до глубины души. Светку было жалко, а помочь ей нельзя. Разве что предложить ей поменяться на этот рейс. Но, во-первых, жалко Зотову было не настолько, чтобы взамен ее головы подсунуть под топор собственную. А во-вторых, Нечипорук на это никогда не согласится: дисциплина есть дисциплина, и исключений быть не должно. Начальство расписало нас по станциям, и нечего самодеятельностью заниматься.

      Светка