Замок Ллира. Ллойд Александер

благосклонно, даже чествовали, можно сказать. Но так было до того, как они узнали, что я не настоящий бард. После этого… – он запнулся, – после этого меня переселили в конюшню.

      – Ты должен был им сказать, что ты король! – вскричал Тарен.

      – Нет-нет, – поспешно откликнулся Ффлеуддур, – когда я бард, то я бард, и никто иной. Когда же я король, то никем иным быть не могу. Не люблю путаницы.

      Он гордо оглядел своих друзей и продолжил:

      – Король Руддлум и королева Телерия – хорошие люди. Главный Управитель, вот кто меня выгнал.

      – А ты не ошибаешься? – засомневался Тарен. – Мне показалось, что он отлично, можно сказать, рьяно выполняет свои обязанности.

      – Даже слишком рьяно, – проворчал Ффлеуддур. – Каким-то образом он узнал, что я не числюсь среди бардов, а я зато узнал, что такое конюшни! Сдается, он просто не любит музыку. Удивительно, как много мне встречалось людей, которым не по нраву игра на арфе!

      Раздался громкий стук в дверь. Это оказался сам Мэгг. Он привел сапожника, который скромно жался у него за спиной.

      – Не то чтобы это меня расстраивает, – шепнул Ффлеуддур, – но мне обидно вот за нее. – Он погладил арфу. – Ну, ладно, – он вскинул инструмент на плечо, – как я уже говорил, мне нужно отыскать принцессу Эйлонви. Увидимся позже. На конюшне, если не возражаете. И я сыграю для вас свою новую песню. – Бард свирепо глянул на Мэгга и вышел.

      Главный Управитель, не обратив внимания на гневный взгляд барда, поклонился Тарену.

      – Как и приказала королева Телерия, вам и вашему спутнику дадут новое одеяние. Сапожник обслужит вас, как пожелаете.

      Мэгг удалился. Тарен сел на деревянный табурет, и сапожник приблизился к нему. Человек этот был согнут годами и одет в убогое платье. Из-под грязной тряпки, обернутой вокруг головы, выбивались длинные пряди серых тусклых волос. На поясе у него висели странной формы ножи, шила, мотки толстых нитей и обрывки ремней. Встав на колени перед Тареном, он развязал большой мешок и вытащил несколько полос кожи, которые разложил рядом с собой на полу. Он придирчиво разглядывал куски кожи, один за другим поднося близко к лицу, и затем откладывал их в сторону.

      – Мы должны выбрать лучший. Лучший! – вдруг прокаркал сапожник хриплым голосом Карр. – Только тогда у нас получится то, что надо. Выйти в дорогу хорошо обутым – это уже половина удачи. – Он вдруг засмеялся. – Разве это не так? Я спрашиваю: разве это не так, Тарен из Каер Даллбен?

      Тарен отпрянул, вздрогнув. Тон сапожника его поразил. Он уставился на старика, который невозмутимо перебирал куски кожи и с помощью маленького кривого ножа ловко придавал им нужную форму. Вдруг он откинул волосы и пристально поглядел Тарену в глаза. Его продубленное ветрами лицо в густой сетке морщин вдруг посветлело от улыбки.

      Гурги внимательно посмотрел на сапожника и чуть было не завизжал. Старик прижал палец к губам. В полном замешательстве Тарен встал перед сапожником на колени и прошептал:

      – Принц Гвидион…

      Глаза Гвидиона вспыхнули от удовольствия,