Под знамением Бога Грозы. Сергей Анатольевич Шаповалов

рассчитывай. Я постараюсь что-нибудь придумать. Поговорить с некоторыми из знати. Но если тебя обвинят в измене, то и мне долго не жить. Лучше бы тебе затеряться на время где-нибудь в Верхней стране.

      – Не привык я прятаться. Спасибо за предупреждение. Передай правителю, что я прибуду в Цапланду к Большому Собранию.

      – Все же приедешь? – разочаровался посланник.

      – Приеду. А ты погости у меня, отдохни с дороги и завтра возвращайся в Цапланду.

      Посланник сокрушенно покачал головой и направился к своей колеснице.

      – Великий, он слишком дерзко разговаривал с тобой. Давай, я слегка поглажу его палкой по хребту, – предложил Цула, когда повозка посланника свернула за угол.

      – Не трогай. Разве ты его не разглядел? Это же родственник моей матери и жезлоносец лабарны – благородный Хухулилла.

      – Что-то припоминаю, – пожал плечами Цула. – Он великий воин или мудрый политик?

      – Трус и подхалим, как и большинство в окружении лабарны.

      – Что же он привез тебе?

      – Приглашение от смерти, – горько улыбнулся Суппилулиума. – Подбери десяток надежных воинов. Мы едем в Цапланду на Большое Собрание панкуса.

      – Но на что ты надеешься, – ужаснулся Цула, – На милосердие брата или на здравомыслие панкуса?

      – На Богов… и на себя. У меня нет другого выхода. Ты же не думаешь, что я предам всех, кто бился со мной плечом к плечу, кто шел со мной на смерть, кто поверил мне… Брошу все начинания и удеру куда-нибудь в Ахеяву?

      – Разреши поехать с тобой на Большое Собрание!

      – Ты один из панкуса и имеешь все права участвовать в Большом Собрании. Только единственная просьба: будь сдержаннее.

      – Ну… Не знаю. Если кто-нибудь посмеет косо взглянуть на тебя…, – Цула погрозил небу своим большим, крепким кулаком.

      7

      Кони каким-то чутьем находили дорогу. Только летом бывают такие черные ночи. Ничего не разглядишь на шаг впереди. Колесница опасно наклонялась, наезжая на камни. Подпрыгивала на ухабах, тряслась, съезжая к обочине. Один из коней споткнулся и чуть не упал. Цула выругался, слез с колесницы и ощупал сустав животного.

      – Удобная ночь для грабежа, – не весело пошутил он.

      – Скоро выглянет луна, – прикинул Суппилулиумы, пытаясь определить время по звездам. – Надо поторопиться. Большое Собрание начнется рано утром.

      Вдруг черноту пронзил свет мерцающего огонька. Цула заметил свет.

      – Фазарука зажег факел, – значит дорога свободна. Теперь можно без опасения ехать до самой Цапланды.

      Фазарука держал факел высоко над головой. Когда свет выхватил из мрака колесницу, он передал факел воину, стоящему рядом.

      – Хранят тебя Боги, Великий. Сойди с колесницы, отдохни. Здесь у меня есть вино и фрукты.

      – Благодарю. Некогда, – отверг предложение Суппилулиума. – Мы и без того еле плетемся.

      – Можешь ехать спокойно, – заверил его Фазарука. – Я обшарил каждый кустик, каждую ложбинку. Мои воины зарубили пятерых