Хрюбудониада, или Взрослая сказка о спящей царевне. Александр Иванович Брехунов

больной.

      Но не помогло ей это.

      От рассвета до рассвета

      С перерывом на обед

      Был супруг с ней тет-а-тет.

      Просто не было предела

      Силе этого козла.

      Ей всё это надоело,

      И царица умерла.

      Хрюбудон в пылу экстаза

      Не заметил это сразу

      И потом ещё пять дней

      Весь в поту пыхтел над ней.

      На шестой же день, с рассветом,

      Усмотрев издёвку в этом,

      Он в отместку в тот же час

      Изменил ей. И не раз.

      Возбуждённый жаждой мести,

      Царь был неостановим.

      Сто девиц лишились чести,

      Ухайдаканные им.

      Тщетно бедные девицы

      От него пытались скрыться.

      Он их всюду настигал

      И царице изменял:

      В бане, в проруби, на ёлке,

      На шкафу, на книжной полке,

      В бане, в луже, на столе,

      Под забором на земле.

      Бегал он по всем селеньям,

      Наводя на девок страх

      Плохо скрытым возбужденьем

      В оттопыренных штанах.

      Но однажды, видно спьяну,

      Стыдно стало басурману.

      Дескать, что ж я, блин, даю?

      Я ж ведь царь, едрит твою!

      И, кончая с этим разом,

      Разразился он указом:

      "Всем, кто нежно любит Нас

      (Остальных казнить тот час),

      Надлежит теперь по кругу

      Каждый божий день и ночь

      Приводить ко мне супругу,

      Тёщу, бабку или дочь".

      И вели мужья, бледнея,

      Жён своих к прелюбодею,

      Потихоньку матеря

      Ненасытного царя.

      А потом, кляня маньяка,

      Обзывали его всяко

      И толпою у ворот

      Ждали жён своих. А тот,

      Без штанов, не зная меры,

      В роскошь плотью погружён,

      Уминал свои эклеры

      И чужих раздетых жён.

      Время шло. Мужья бубнили,

      Жён своих нещадно били.

      Ну а те, стыдом горя,

      Вновь ложились под царя.

      Так безропотно, с поклоном,

      Жил народ под Хрюбудоном.

      И борзеющий вдовец

      Обнаглел тогда вконец:

      По стране ходили слухи,

      Что остались в царстве всём

      Только две больных старухи

      Не охвачены царём.

      Только вот на самом деле

      ВСЕХ маньяк привлек к постели,

      Даже старых и кривых,

      А не то что молодых.

      Очень трудно скрыться было

      От всеядного дебила.

      И осталась лишь одна

      Как-то им обойдена.

      Только дочь царя Тимохи

      Подрастала вне грехов

      Под завистливые вздохи

      Всех дворцовых мужиков.

      Ох, не зря они вздыхали!

      Ведь во всей стране едва ли

      Хоть ещё одна была

      Так прекрасна и мила.

      Хорошея ежедневно,

      Красотой своей царевна

      К восемнадцати годам

      Превзошла всех прочих дам.

      Плоть мужскую беспокоя,

      У неё как на заказ

      Ножки,