Целительница. Надежда Волгина

Моими предками и мной накоплен архив ценнейших рецептов по исцелению людей от всяческой напасти. Если вас заинтересует и за приличное вознаграждение, могу написать книгу, куда войдут самые лучшие рецепты нашей семьи». Явно на нее вчера что-то нашло. Решила позаигрывать с судьбой и ничего лучше не придумала, как магическое исцеление. А все журнал это виноват, «Магия и жизнь», который она периодически покупает, да почитывает. Иногда даже проверяет рецепты на практике. Правда еще ни один не помог, но веры это не подрывает. И она еще спрашивала Макса, не обкурился ли он? А каких грибов поела она, прежде чем решиться на такое?

      Макс! Ей срочно нужно ему позвонить! Только он может разобраться во всем этом. Дрожащей рукой Вера схватила телефон. Гудки шли, а ответа не было. Максим, миленький, возьми трубку! Она снова и снова набирала его, пока не поняла, что ее игнорируют. Значит, на Макса надеяться не стоит. Решение ей предстоит принимать самой.

      Как же она обожала свою избирательную память! Несущественные подробности она выбрасывала, как залежалые вещи. Неинтересные моменты она слабо фиксировала и прятала до поры до времени. И в такие, как эта, минуты она из своих глубин выталкивала на поверхность нужные воспоминания. Вот и сейчас Вера вспомнила, что бабушка рассказывала о своей троюродной сестре, которая вроде как занимается знахарством. А это значит, что? Что нужно срочно бежать к бабушке за подробностями. Но сначала она заполнит договор, чтобы по пути завернуть на почту и отправить его в издательство.

      Родительский дом встретил запахом пирогов. Как в детстве, когда она гостила у бабушки в деревне. Только сама бабушка тогда была гораздо крепче. Сдала она сильно за последние три года, усохла. Вера прижала к себе старческое тело, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы умиления. Тоскует, видать, по своей деревне. Держится, конечно, скрывает, но все равно заметно. Там у нее и хозяйство было и воздух, а тут что – стены и шумные улицы.

      – Замерзла, поди? Раздевайся скорее. А я пирожки затеяла, как чувствовала, что придешь.

      В кухне царила мука. На столе были разложены кругляшки теста. Рядом стояла миска с тушеной капустой. Возле плиты уже высилась горка пирожков. В духовке подрумянивался пирог.

      – На вот пока с картошечкой, – бабуля поставила перед Верой тарелку с пирожками. – Сейчас буду твои любимые лепить – с капустой и грибами. А пирог нынче решила сделать с рыбой.

      Как же хорошо! В такие вот редкие минуты Вера жалела, что решила жить отдельно. Все-таки хорошо, когда о тебе заботятся. С другой стороны, в последние годы совместного проживания она все больше тяготилась родительской опекой. Да и правила никто не отменял. Суббота – день уборки, воскресенье – готовки. Засиживалась до ночи с книгой, обязательно заглянет папа и поворчит. И есть заставляли, как маленькую. Хотя, для них она, наверное, всегда будет ребенком. Нет, как ни крути, а отдельно жить лучше. А вот в гости нужно захаживать почаще на такие вот пирожки.

      – Хочу успеть к приходу Люси с Колей с работы.

      Родители