Лев и Акула. Сборник рассказов. Ирина Ваганова

покинули, спасаясь от непобедимых бактерий и вирусов. Людям пришлось перестроить под себя другую систему. Сферы деятельности распределили по разным планетам. Новая Земля служила домом, на Кузню вынесли производство, на Лаборатории проводили эксперименты, Дисней служила для развлечений, животному миру выделили Зверинец. Были и другие, которые Лисовому посещать не приходилось.

      – Время подлёта десять минут, – вновь постучался в мысли голос корабля.

      Патрикеич с горечью подумал, что теперь он слышать «Стрелку» не будет. Совсем. Никогда. Ни этот – мягкий материнский тембр. Ни тот, каким она «говорила» после перековки – звонким, девичьим. По мере старения корабля взрослел и голос: через два-три года от перевыпуска становился влекущим, сексуальным, спустя ещё два в нём появлялись заботливые нотки, будто корабль набирался опыта. Тогда-то, не дожидаясь дряхлости, отправляли судно менять облик и программы.

      – Пока мы не на орбите, не поздно повернуть. Бежим? – шепнула «Стрелка»

      Патрикеич вздрогнул и покосился на Стаса. Слышал? Нет, будущий капитан вне связи пока.

      – На борту посторонний, – мысленно ответил Лисовой.

      Раньше преемник получал корабль уже обновлённым. Положение изменили, когда кое-кто из тех, кому грозила пенсия, не долетев до Кузни, повернул прочь из системы. Безумство, иначе не назовёшь. Каково это, обречь себя на вечное блуждание в космосе, без права захода в гавани. Долгие годы не видеть человеческого лица, кроме как в записи, не слышать живую речь. Поговаривали, что беглые капитаны-угонщики отправлялись на Старую Землю. Ну, если не на саму планету, то на орбиту.

      Лисовой опять глянул на Стаса. Тот продолжал своё «пыханье», покачиваясь корпусом в ритме музыки, которую слушал.

      Что страшного в том, чтобы улететь из искусственной системы навсегда? Ведь никто из угонщиков не вернулся. Не могли же все до одного пропасть? Или неплохо им живётся без лиц и голосов? Между собой вполне могут переговариваться, на орбите-то. Летают себе, наматывают круги, любуются родной планетой. Той самой Землёй, которую нынешнее человечество помнит лишь виртуальной. Патрикеич затряс головой, прогоняя атаковавшие несчастный мозг мысли. Лет десять уже никто не сбегал, как знать, живы ли те, кто сделал это раньше?

      Подлетали к орбитальному комплексу. Начали готовиться к стыковке. Привычные действия отвлекли от бередящих душу мечтаний.

      Надвигалась та самая ненавистная минута – пора покидать корабль. Навсегда. Патрикеич вернётся на борт перекованной «Стрелки», но не услышит её звонкого юного голоска. Корабль подбросит бывшего капитана до нужной гавани и отправится в рейс, где пенсионеру нет места.

      Станислав нетерпеливо выглядывал из шлюза. Патрикеич шествовал медленно, как в церемониальном танце, и вёл пальцами по пупырчатой переборке. Прощался. Вот бывший капитан переступил порог, оглянулся и вздрогнул. Глаза его расширились, стажёр вопросительно поднял брови. Стас не мог слышать, что на прощанье сказала «Стрелка»:

      – Возвращайся, командир.

      Станислав