Наваринское сражение. Битва трех адмиралов. Владимир Шигин

десять дней безуспешных попыток поймать нужный ветер. Но вот наконец проливные теснины позади, и бескрайнее Немецкое море мощно обрушило на корабли первую свинцово-серую волну.

      – Сменить карты! – велели командиры, широко крестясь.

      Штурманские помощники свернули старые проливные планы и раскатали новые, в дальнем углу которых уже значились британские берега.

      На эскадре непрерывно игрались учения. Только закончится парусное, начинается пушечное, затем оружейное, а в довершение всего и абордажное.

      Постепенно определились лучшие и худшие ходоки. Худшими оказались «Эммануил» и «Александр Невский», легкими на ходу – «Азов» и «Гангут», а лучшим из ходоков оказался фрегат «Проворный», вполне оправдавший свое имя.

      В Английском канале снова пришлось поволноваться. На этот раз из-за неосмотрительности командира фрегата «Проворный» Епанчина. «Проворный» шел передовым форзейлем, и с него увидели обозначающую подводную скалу веху всего за какую-то сотню саженей. К чести Епанчина, он коим-то чудом все же успел отвернуть. Не растерялись и на других кораблях. Моментально всюду полетели вниз лиселя. Эскадра приводилась в бейдевинд. В конце концов все обошлось благополучно, но поволноваться пришлось изрядно. Сенявин был очень зол происшедшим и велел «Проворному» отныне в наказание следовать позади всего флота.

      Утром 28 июля с первыми лучами солнца эскадра уже входила на знаменитый Спитхедский рейд. Союзники встречали наших моряков достаточно торжественно. Среди кораблей и фрегатов густо сновали шлюпки, гремела музыка. Молоденькие англичанки, сидя на банкетках, кокетливо посылали бравым русским морякам воздушные поцелуи…

      У входа на рейд грузно покачивался на волнах старый 100-пушечный «Виктори» – флагман Нельсона при Трафальгаре. Над линейным кораблем развевался флаг командира порта адмирала Роберта Стопфорта. А с берега русскую эскадру уже давно пристально рассматривал генерал-адмирал британского флота герцог Кларендский.

      На рейде встречал своих соотечественников и фрегат «Константин», успевший к этому времени доставить в Англию посла Волконского.

      Гремели салюты. Наши залпировали адмиралу Стопфорту девятью выстрелами, герцогу – девятнадцатью, а его жене, младшей сестре Георга IV, – двадцатью одним. В воздухе остро пахло жженым порохом, и порывистый ветер быстро разносил черные клубы дыма.

      Едва ж корабли положили в спитхедскую тину свои становые якоря, рядом вновь засновали шлюпки. Теперь, однако, в них был люд далеко не праздный – торговцы-комиссионеры, наперебой предлагавшие свои услуги. Все официальные визиты были назначены на следующий день.

      … Ранним утром русские моряки проснулись от внезапной бешенной артиллерийской пальбы. Кубарем скатываясь с коек, все бежали наверх. Протирая глаза, таращились, как невесть откуда взявшийся британский линкор «Ворспайт» яростно расстреливал из всех пушек брошенные в воду ящики. На шканцах «Азова»