Наваринское сражение. Битва трех адмиралов. Владимир Шигин

Объехав все корабли, высокие гости прибыли на «Азов». Показывая послам корабельный арсенал, император обратил внимание на искусно выложенные там из ружейных замков имена великих побед: Гангут, Ревель, Чесма. После последнего слова была буква «и».

      – Что значит эта буквица? – обернулся Николай к сопровождавшему его Лазареву.

      – Сие означает дальнейшее продолжение всех выше выставленных имен! – отвечал лихой моряк.

      – И что же будет дальше? – поинтересовался царь, улыбаясь.

      – Имя первой победы флота вашего императорского величества! – был достойный ответ.

      – Что ж, – покосился на притихших послов Николай I. – С такими молодцами ждать мне придется недолго!

      Командиру он объявил благодарность, офицерам – благоволение, а команде – по два целковых, по двойной порции вина и «приварок» в два фунта мяса каждому.

* * *

      Данному своей супруге слову – сделать из ее кузена мичмана Корнилова настоящего моряка – Лазарев остался верен. Незадолго до выхода из Кронштадта, на переходе морем обходя корабль, капитан 1-го ранга зашел в выгородку над кубриком, где квартировали мичмана. А зайдя, остановился в изумлении – все свободное пространство выгородки было буквально завалено связками французских любовных романов.

      – Кто у вас здесь охотник до этой дряни? – спросил он сурово.

      – Корнилов! – был робкий ответ.

      – Вестовой! – не оборачиваясь, крикнул Лазарев. – Весь хлам за борт!

      Сам же виновник был зван в капитанскую каюту после вечерних чаев.

      – Вот что, Владимир Алексеевич, – подошел к замершему в дверном проеме мичману капитан «Азова». – На сем вашим фривольностям конец! Отныне станете читать лишь вот эти книжицы. От них и дури в голове не будет, а польза несомненная. С этого я и начну ваше воспитание!

      На столе стопкой лежали толстенные тома навигации, морской практики и жизнеописания великих флотовождей.

* * *

      В ночь перед уходом эскадры император прибыл на «Азов» вновь. Была полночь, и разбуженные свистками сонные матросы, одеваясь на ходу, стремглав выскакивали из люков.

      – Снимайтесь с якоря! – объявил Николай, следуя во главе свиты на шканцы.

      Оповестив эскадру фонарем о начале движения, «Азов» первым воздел паруса и положил руль на вест. Белая пузырящаяся пена с шипением отхлынула в стороны. Упираясь грудью в вымбовки, матросы выхаживали якорь. За кормой быстро окутывалась облаками парусов остальная эскадра. Ловя ветер, корабли постепенно набирали ход.

      С восходом солнца на «Азове» подняли штандарт – символ личного предводительства императора своим флотом. На золотом поле двуглавый орел цепко сжимал клювами и когтями карты четырех морей: Белого, Азовского, Балтийского и Черного. Подъем самого главного флага империи корабли сопроводили оглушительным салютом. Штандарт на корабле – для моряков событие не частое. Последний раз его поднимал более четверти века назад еще императора Павел…

      Вытянувшись