Американские боги. Нил Гейман

на спину существа с орлиной головой и телом тигра. И – постарался покрепче усесться в седле.

      Ритм «Голубого Дуная» лился, звенел и пел у него в голове, свет тысяч и тысяч ламп сливался в единый радужный поток, и в долю секунды Тень вновь превратился в того ребенка, которым был когда-то и которому для счастья только и нужно было, что прокатиться на карусели: он сидел как влитой верхом на орлотигре, в самом центре бытия, и весь мир вертелся вокруг него.

      Сквозь музыку Тень услышал смех и понял, что смеется он сам. Он был счастлив, такое чувство, словно последних двух дней вовсе никогда не было, как не было последних трех лет его жизни, да и сама эта жизнь в единый миг волшебным образом претворилась в невнятную грезу маленького мальчика, что катается на карусели в парке возле Золотых ворот в Сан-Франциско, в свой первый приезд в Соединенные Штаты, и позади у него – бесконечное путешествие, сперва на корабле, потом на машине, а рядом с каруселью стоит мама и смотрит на него, и гордится им, а он облизывает тающее в руках мороженое на палочке, держится изо всех сил и мечтает только о том, чтобы музыка длилась и длилась, чтобы карусель никогда не останавливалась, чтобы скачка продолжалась вечно. Он ехал и ехал, и круг оставался за кругом, за кругом, за кругом… А потом вдруг погас свет, и Тень увидел богов.

      Глава шестая

      Ни створок, ни стражи при наших вратах,

      Течет через них многолюдный поток:

      Здесь волжский бурлак и татарский пастух,

      Безликий кули с берегов Хуанхэ,

      Малаец ли, скиф, тевтон или кельт,

      Бедствия Старого Света вкусив,

      Несут к нам неведомых, странных богов

      И темных страстей тигриный оскал;

      И улицы наши покинул покой,

      И чуждая речь пятнает наш слух:

      И новый пред нами предстал Вавилон.

Томас Бейли Олдрич.[31] Врата без стражи

      Буквально только что Тень ехал на Величайшей в Мире Карусели верхом на орлиноголовом тигре – и вдруг в единый миг свет красных и белых ламп вспыхнул ярче прежнего, запульсировал и погас, и Тень рухнул лицом вперед в исполненный звезд океан, а механический вальс сменился гулким ритмическим рокотом, будто невидимые барабанщики били в огромные барабаны или океанские валы в отдалении обрушивались на бетонные волноломы.

      Иного света, кроме света звезд, не осталось, зато в этом, последнем, все вокруг виделось с хрустальной ледяной ясностью. Зверь под ним потянулся и переступил с ноги на ногу: и под левой рукой Тень почувствовал теплый мех, а под правой – перья.

      – Славно прокатились, а? Как тебе кажется? – голос шел сзади, но слышал его Тень не ушами, а как-то иначе, словно внутри самого себя.

      Тень обернулся, медленно, настороженно, рассыпав вокруг себя собственные отражения, замороженные осколки каждого движения, и каждое как в янтарь было оправлено в крохотную долю секунды, и каждое наималейшее движение длилось вечность.

31

Томас Бейли Олдрич (1849–1903) – американский поэт, романист, путешественник и издатель.