Упражнения на развитие беглости. Роман Михеенков

е провинциального города, не травить не могут по определению.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Садистская гордость отца, желающего воспитать вундеркинда, распахивает балконную дверь.

      – Маэстро! – Это уже крик с улицы. И я уже знаю, кому буду завтра бить морду. Или мне.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Двор заставляет жить двойной жизнью. Дома заведено общаться с родителями «на вы», на улице я «ботаю» исключительно «по фене». Годам к двенадцати я умудрился найти точку гармонии на лингвистическом уровне:

      – Что же вы, мамочка, милый друг, кидаете мне гнилые предъявы – я уроки сделал.

      – Папа, вы рамсы не путайте. Сначала математика, потом пианино. Завтра контрольная.

      По другую сторону «баррикад» это срабатывало довольно неожиданно:

      – А не соблаговолите ли вы, сударь, пойти на…

      Бывало, что шли.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Я неделю не появляюсь во дворе. Домашний арест. За «драку с применением специальных средств» я поставлен на учет в детской комнате милиции. Даже родители не поверили, что «фрагментом арматуры» я защищался. Зато ни одна награда мира не сравнится с этой чарующей формулировкой – «за драку с применением специальных средств»! Круче только сесть в тюрьму или короноваться в «законники». Но это уже как аспирантура.

      Когда в Воркуте «короновали» моего соседа Прокофа, двор гулял неделю. На какое-то время Прокофьев стал моим любимым композитором. Я выучил даже «Джульетту-девочку».

      Раз – и – два – и – три – и…

      У меня сегодня праздник! В «Советском спорте» вышла статья об Олеге Блохине с огромным заголовком «Браво, МАЭСТРО!» Еще два часа этюдов – и я покажу газету этим уродам во дворе. Пусть дразнят. Теперь мне эта кличка даже нравится.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Я моральный урод, никчемный человек, и место мне в ПТУ. Отец таскал меня на концерт детского хора Попова. Несчастные детишки из Москвы, душимые пионерскими галстуками, ангельскими голосами пели песню «Летите, голуби», а потом играли с залом в музыкальную «угадайку». По пути домой отец поинтересовался, в какие игры играю я во дворе. «Побег из зоны» его не впечатлил. А я испытывал такую гордость, игру ведь я придумал. Она развивала ловкость и стратегическое мышление. «Зарница» отдыхала.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Мне купили гитару. Родители долго упирались, но я пообещал научиться играть за сутки.

      Через двенадцать часов я заунывно провыл «Утро туманное», а через двенадцать часов и десять минут я надрывался во дворе: «Голуби летят над нашей зоной», «Гоп-стоп» и прочая «классика». Местные урки постановили, что к зоне я готов: «на учет» есть, на гитаре играю. Одноклассники страшно завидовали.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Маэстро – бабник! В соседний двор приехала семья военных. Я пригласил Верочку в кино. Меня ненавидели все: девочки – за то, что выбрал не их, мальчики – за то, что первый решился. Верочка крайне удивила меня, попросив сыграть ей на пианино. До этого момента я считал свои занятия музыкой чем-то постыдным, недостойным мужчины. Уж не знаю, целовали ли Баха в шею, когда он писал свои прелюдии и фуги, но у меня в этом сочетании они звучали потрясающе.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Оказывается, пианино – замечательный инструмент обольщения. Жаль, что Верочка этого не оценила в полной мере. Она замерла на прелюдиях, не позволяя фуг, и очень обиделась на мои музицирования с другими, более «полифоничными» девочками.

      Раз – и – два – и – три – и…

      Ни один выигранный мною музыкальный конкурс, ни один блестяще сданный экзамен не сравнится с тем, что произошло сегодня. Отсидев свои пять лет, из зоны вышел Прокоф – «законник», мой сосед по подъезду. Я осмелился пригласить его в гости, пока нет родителей, чтобы сыграть ему произведения Прокофьева. Мне, мальчишке, это почему-то показалось уместным. Прокоф внимательно слушал мою игру. По глазам-щелочкам я понял, что ему понравился «Танец рыцарей» из «Ромео и Джульетты». Потом я поил его чифирем, слушал рассказы о зоне. Уходя, Прокоф сказал, пристально посмотрев мне в глаза: «Валить тебе отсюда надо, Маэстро…»

* * *

      Я приезжаю в этот двор один раз в год – на мамин день рождения. Сейчас деревья, служившие штангами футбольных ворот, стали вдвое выше. Верочка умудрилась выйти замуж за военного, охраняющего местную пересыльную тюрьму. В каждый мой приезд кто-нибудь из одноклассников обязательно на свободе. Рассказывают мне о жизни двора. Мальчишки слушают, учатся фене. Мою игру «Побег из зоны» забыли. Правила придумал я, а на момент своего исчезновения преемника себе не воспитал. Жаль, хорошая была игра. Я в нее выиграл.

      Килька в томате

Частушки

      Килька плавает в томате,

      Ей в томате хорошо,

      Только я, едрена матерь,

      Места в жизни не нашел.

      В Доме культуры консервного завода, затерянного в