Дэвид Старр, космический рейнджер. Айзек Азимов

ничего не полагаю. Я задаю вопросы.

      – У вас нет права расспрашивать. Кто вы такой? Я требую, чтобы этого беднягу осмотрел врач.

      – Мистер Гаспер, это дело Совета Науки.

      Дэвид обнажил внутреннюю поверхность запястья, загнув гибкий металлитовый рукав. В первое мгновение была видна только кожа, потом она потемнела и появился черный овал, внутри которого блеснули и заплясали желтые огоньки, образуя знакомый рисунок Большой Медведицы и Ориона.

      Губы управляющего задрожали. Совет Науки – не официальный правительственный орган, но его члены зачастую значили больше, чем правительство.

      Он сказал:

      – Простите, сэр.

      – Не нужно извиняться. Мистер Форестер, ответьте, пожалуйста, на мой первый вопрос.

      Форестер пробормотал:

      – Мы заказали обед номер три.

      – Оба?

      – Да.

      – Были ли какие-нибудь замены?

      Дэвид углубился в лежащее на столике меню. Кафе «Верховное» предлагало внеземные деликатесы, но обед номер три был одним из наиболее обычных на Земле: овощной суп, телячьи отбивные, жареный картофель, горошек, мороженое и кофе.

      – Да, замена была. – Форестер нахмурился. – Мэннинг заказал на десерт марсливы.

      – А вы нет?

      – Нет.

      – А где эти марсливы сейчас? – Дэвид когда-то пробовал их. Сливы, растущие в обширных теплицах Марса, сочные и бескосточковые, со слабым ароматом корицы, дополняющим фруктовый вкус.

      Форестер сказал:

      – Он их съел. А что, вы считаете?..

      – За какое время до приступа?

      – Примерно за пять минут, мне кажется. Мы даже не закончили кофе. – Он болезненно побледнел. – Они отравлены?

      Дэвид не ответил. Он повернулся к управляющему:

      – Что вы скажете о марсливах?

      – В них не было ничего ненормального. Ничего. – Гаспер в волнении схватил занавес и лихорадочно скомкал, но при этом продолжал бормотать еле слышным шепотом: – Свежая поставка с Марса, проверенная и одобренная правительством. Только за последние три вечера мы продали несколько сотен порций. Ничего подобного не случалось.

      – Все равно, прикажите исключить марсливы из меню, пока мы не проверим их вторично. А теперь, на случай, если дело не в них, пожалуйста, принесите какой-нибудь пакет, чтобы мы смогли забрать остатки обеда для проверки.

      – Сейчас. Сейчас.

      – И, конечно, никому об этом не рассказывайте.

      Управляющий вернулся через несколько секунд, вытирая вспотевший лоб носовым платком. Он сказал:

      – Никак не могу этого понять. Никак не могу.

      Дэвид сложил в пакет пластиковые тарелки с остатками пищи, добавил то, что осталось от поджаренных булочек, закрыл вощеные чашки, в которых подавали кофе, и отставил их в сторону. Гаспер перестал непрерывно потирать руки и потянулся к контакту на краю стола.

      Но Дэвид опередил его, и, вздрогнув от неожиданности, управляющий обнаружил, что его запястье крепко стиснуто сильными пальцами.

      – Сэр, но крошки!

      – Я их тоже заберу.

      С помощью карманного