Чудские копи. Сергей Алексеев

одночасье, без чувств и страсти взять свечечку и пойти в храм ради моды....

      Софья Ивановна сейчас вспомнила это, побежала было за иконой, и тут спохватилась, что мечется по дому полуголая, растрепанная – ночи были душные, окна не откроешь, комары, да и как-то неспокойно жить – одной нараспашку. Хоть шторы задернуты, никто не видит, и все равно не хорошо – правда, как сумасшедшая…

      Сдернула со стула халат, а в окошко все еще стучат:

      – Мама, впусти, мы с дороги…

      Кто мы? Кого принесло?..

      Софья Ивановна из последних сил, по стеночке, в коридор, и там на глаза телефон попал. Хоть заледеневшие руки не тряслись, но все равно сразу набрать номер не получилось. Наконец услышала длинные гудки, потом заспанный голос Вероники и осязаемо, с чувством, будто в руках и в самом деле спасительная соломина, ухватилась за него и ощутила, как пол выровнялся и перестал качаться.

      – Мам, ты что это среди ночи? Что случилось? Не заболела?

      Вообще-то Софья Ивановна хворала редко, да и то простудой или гриппом; бессонницу она не считала болезнью, никогда на нее не жаловалась, поэтому дети не привыкли опасаться за ее здоровье. И ночами никогда не звонила, чтоб лишний раз не тревожить.

      Вероника всегда казалась ближе, может оттого, что дочка, и жила дольше с ней под одной крышей, чаще приезжала. И еще судьба ее была незавидной, если не сказать, несчастной. Замуж вышла рано, и как казалось, удачно. Мало того что молодой и красивый – богатый и успешный, и не первый встречный – студенческий приятель Глеба, Казанцев. Правда, потом они врагами стали, но тогда Вероника уехала в Новокузнецк, поселилась, можно сказать, во дворце, выучилась водить автомобиль, летала по заграницам и матери только карточки слала, эдакие фотоотчеты, где они с Артемом побывали и что повидали.

      Артем мечтал о дочке, и она по заказу – это бывает от большой любви – родила Ульянку.

      И за год так растолстела, что кое-как в машину садилась, а сколько беды по лестнице подняться. Естественно, мужу это не понравилось: ему ведь надо было к иностранцам на всякие презентации являться с красавицей-женой, – в ее присутствии встречаться с партнерами по бизнесу, чтоб завидовали. Вероника же из представительского класса, как он потом сказал, превратилась в тумбу, в бабень, с которой ему стыдно на глаза показаться.

      Повозился не долго, и когда врачи сказали, что у нее в организме произошли какие-то необратимые изменения, вызванные беременностью, и это не лечится, да еще посадили на инвалидность, насильно забрал дочь грудного возраста, невзирая на венчание, бросил Веронику и сошелся с другой. Вот и вся их религия. Оставил бывшей жене только поношенный джип и сначала вообще из дома выставил, в гараже жила, но, видно, потом совесть заела, купил однокомнатную квартиру.

      Дочка от горя и одиночества, как утопающая, сначала еще барахталась, университет закончила, надомную работу нашла, но потом сдалась, религией увлеклась, стала по монастырям ездить, с батюшками дружить, без благословления шагу