Играть в кавер. Антология моего рока. Иван Человеков

пить и танцевать…, потому что, Вы – Человек, обычный Герой своего времени.

      – Слуга, о чем ты думаешь?

      – Да так. Наши тени… то сходятся, то расходятся…, появляясь из под ног исчезают…, одна короткая…, другая длиннее… Все как в жизни. Этакие, пророчествующие вектора?

      – Это верно. Как в наших сказках…, на перепутье… Сюда пойдешь – в огонь попадешь. Туда пойдешь – в воду зайдешь…

      – Медных труб только не хватает.

      Троица прошла возле многоэтажных панельных домов, остановившись у одного из неосвещенных подъездов.

      – Ну, все, Герман, Гессе, я отчалил, а то завтра в путь, хоть посплю немного. Еще раз, поздравляю с Днем рожденья. Хорошо отметили. Все-таки, шестьдесят шесть, хоть и на двоих.

      – Да…, возраст Христа… – задумался Герман, – и инфинитив… Зато тебе двадцать пять, и многое есть…, и Вера, и Надежда… – Гессе, его брат близнец улыбнулся.

      – Любви только не хватает.

      – Счастлив тот Человек, которому чего-то не хватает… и это один из залогов, как его бурного существования, так и спокойной жизнедеятельности, если хотите. Хотя при Богом данных возможностях, во всех случаях, осознанно или не осознанно, Вами исполняются, и определенные благородные цели, и безобразные миссии или мечты. И если в одном случае это производится намеренно, но дилетантски, то в другом – осуществляется непроизвольно, но мастерски. Или наоборот, если хотите. И вот, от того как, это исполняется, зависит степень того, или иного Вашего же мастерства.

      Герман даже пошатнулся, то ли, от тирады собственного монолога, то ли, от ранее выпитого спиртного.

      – Ладно. Семье передавай привет. Маленькой Вере, особенно. – Компания, ненавязчиво попрощалась, пожимая руки. – Кстати, "Мастер", а как там твоя "Маргарита"?

      – Не знаю. Надя мне даже не звонит. – На лице Слуги промелькнула улыбка грусти.

      – Ну, ну, "еврей", держи нос бодрей.

      Братья направились дальше, Слуга побрел в темный подъезд своего домашнего очага.

      – О! Верка, смотри, кто пожаловал! – Изрядно выпивший отец, сидя куняя на кухне, облокотился рукой с дымящейся сигаретой о стол, – твой брат, овца белая, художник голодный…, – он поднял голову, вглядываясь в коридор, на зашедшего Слугу. – Что-то все ищет, думает…

      Из темной комнаты, укутавшись в материнский домашний халат, к Слуге подошла младшая сестра, заспанная, тоненькая миниатюрная Вера.

      – Папа, мы на эту тему сегодня уже говорили. Он завтра уезжает. – Вера устало, не посмотрев на отца, улыбнулась брату. – Привет, Ежик. Мама на дежурстве. Вещи мы тебе собрали. Ты есть будешь?

      Дорожная сумка стояла в коридоре.

      – Конечно. Я всегда голодный, особенно морально, ты же знаешь. – Слуга, улыбаясь, подыграл заботливости сестры и возмущениям отца. – В общем, по тому-то и овца… – он перекривил родителя – …белая.

      – Не овца, а ворона, и не морально, а духовно, – наигранно поправила брата девушка.

      – Если ты ищейка