Падение. Пенелопа Дуглас

рева подъезжавших и отъезжавших автомобилей и постоянных взрывов музыки, из-за которых создавалось впечатление, будто под домом Тэйт рвались бомбы. Сжав зубы, я проворчала себе под нос:

      – Поверить не могу, что никто из соседей еще не вызвал полицию.

      Встав с ковра, я подошла к окнам столовой, чтобы взглянуть, что там происходит, как вдруг раздался стук в дверь.

      – Джульетта! – нараспев произнес знакомый голос. – Но что за проблеск света в том окне?

      Мое сердце встрепенулось от этих слов. Направившись к входной двери, я с улыбкой отозвалась:

      – Ромео, Ромео! Ах, зачем же ты, Ромео?

      Распахнув дверь, я схватила за руку свою кузину Шейн и позволила ей обнять себя, а затем запрокинуть назад, так что моя спина выгнулась, а волосы коснулись пола.

      Она крепко прижала меня.

      – Тебе нужно подстричь волосы в носу, сис.

      Я подняла голову:

      – У тебя изо рта пахнет, как от трупака.

      Она помогла мне вернуться в вертикальное положение и, чмокнув в щеку, прошагала мимо в гостиную.

      – Как ты? – спросила она так, словно мы виделись недавно, а не целый год назад.

      – Превосходно. А ты?

      – Все можно поправить парой рюмок или пулей в голову.

      Я в нерешительности проследила за тем, как она рухнула в кресло и приняла расслабленную позу. С тех пор как я уехала учиться, виделись мы с ней редко, однако созванивались минимум раз в неделю, и со временем ее шутки напрягали меня все больше. Она регулярно отпускала подобные фразочки.

      Шейн была моей двоюродной сестрой, а так как у родителей мы были единственными детьми, то всю жизнь общались довольно близко. Мне нравилась ее манера изъясняться и непринужденное чувство юмора, но я подозревала, что ей до боли хочется сбежать из дома и расправить крылышки.

      – Поосторожнее, – предупредила я. – А то я всерьез могу начать беспокоиться о ком-то еще, кроме себя.

      – Это будет что-то новенькое, – подколола меня она, сложив руки на животе. – Значит… у тебя правда все в порядке, Джульетта?

      Она была единственной, кто называл меня моим настоящим именем – Джульетта Эдриан Картер. Все остальные звали меня Кейси.

      – Все в порядке, – кивнула я, усаживаясь обратно на пол так, что ноутбук оказался между моих разведенных в стороны ног. – А ты как?

      – Теперь лучше – ты ведь вернулась.

      Шейн в этом году окончила школу и осенью должна была уехать в Калифорнию. Но даже там свободы ей не видать. Родители согласились оплачивать ее обучение в другом штате лишь с условием, что она будет жить в Сан-Франциско, у бабушки по отцовской линии.

      Шейн не сильно обрадовалась такой перспективе, но и сопротивляться не стала. Мне казалось, сестре нравилось в Шелберн-Фоллз – здесь у нее было много друзей, – но при этом ей все же хотелось оказаться там, где афроамериканцы составляли больше десяти процентов населения.

      Ее отец был чернокожим. Он любил этот город, и, насколько я могла судить, тут ему было вполне