Туманы Авалона. Мэрион Зиммер Брэдли

пролил. Его должно испытать и признать достойным.

      – А если он потерпит поражение…

      Вивиана стиснула зубы.

      – Он не должен потерпеть поражение!

      Талиесин выждал, пока Владычица вновь не встретилась с ним взглядом, и повторил:

      – А если он потерпит поражение…

      – Вне всякого сомнения, если это случится, то Лот вполне готов, – вздохнула Вивиана.

      – Надо было тебе забрать одного из сыновей Моргаузы и воспитать его здесь, на Авалоне, – посетовал мерлин. – Вот Гавейна, например. Вспыльчивый, задиристый – бык там, где Утеров мальчик – олень. Но в Гавейне есть задатки короля, сдается мне, и он тоже рожден Богиней; Моргауза – дочь твоей матери, и в ее сыновьях течет королевская кровь.

      – Я не доверяю Лоту, – проговорила Владычица, – а Моргаузе доверяю еще меньше.

      – Однако у Лота есть родичи на севере, и, сдается мне, Племена его примут…

      – Но те, кто держится Рима, – никогда, – возразила Владычица, – и тогда Британия распадется на два непрестанно враждующих королевства, и ни у одного недостанет сил сдержать саксов и диких северян. Нет. Это должен быть сын Утера, ему нельзя проиграть!

      – Это уж как угодно Богине, – сурово произнес мерлин. – Смотри не принимай собственные желания за ее волю.

      Вивиана закрыла лицо руками.

      – Если он проиграет… если потерпит поражение, значит, все было ни к чему! – яростно воскликнула она. – …Все, что я сделала с Игрейной, все зло, что я причинила тем, кого люблю. Отец, ты прозреваешь, что он погибнет?

      Старик покачал седовласой головой. В голосе его звучало сострадание.

      – Богиня не явила мне свою волю, – промолвил он, – и кто, как не ты, провидел, что этот мальчик обретет силу и власть над всей Британией? Я предостерегаю тебя против гордыни, Вивиана, – ты думаешь, будто знаешь, как лучше для всех живущих, для каждого из мужей и жен. Ты хорошо правила Авалоном…

      – Но я стара, – проговорила она, поднимая голову и читая в глазах мерлина жалость и сочувствие. – И однажды, вскорости…

      Мерлин склонил голову, и он тоже покорялся тому же закону.

      – Когда час пробьет, ты поймешь; но время еще не пришло, Вивиана.

      – Нет, – промолвила она, борясь с внезапно накатившим отчаянием, – последнее время такие приступы случались то и дело, лихорадя тело и терзая разум. – Когда час пробьет, когда я не смогу больше видеть, что ждет впереди, вот тогда я пойму, что пора передать правление над Авалоном другой жрице. Моргейна еще слишком молода, а Врана, которую я люблю всем сердцем, принесла обет молчания, став голосом Богини. Время еще не пришло, но если придет слишком рано…

      – Когда бы оно ни пришло, Вивиана, все случится в должный срок, – отозвался мерлин. Он встал, высокий и статный, однако на ногах он держался нетвердо; Вивиана видела, как тяжко опирается он на посох.

      – Значит, я привезу мальчика на Драконий остров в весеннюю оттепель, и мы увидим, готов ли он стать королем. И тогда ты вручишь ему меч и чашу в знак нерушимой связи между