Психоанализ второй ступени. Леонид Владимирович Кузнецов

есть еще сын. Пока он был маленьким, болел постоянно. Вырос – легче не стало. Учился кое-как. В институт еле поступил, потом бросил его и угодил в армию. Полгода назад вернулся, а через неделю вдруг сорвался куда-то на Дальний Восток и там пропал. За все время ни одного письма. Ни разу не позвонил. От каких-то случайных знакомых известно, что жив. И только.

      Мне хорошо известен характер детей подруги. Им всю жизнь было и будет трудно ладить с людьми. Вокруг них всегда возникали какие-то странные и даже нелепые проблемы, но как можно отказываться видеть свою мать?! Оказывается, можно. У них теперь свои семьи. Имеют право жить отдельно.

      Дети разъехались, с работы ушла, мужа не стало, и совсем еще не старая женщина вдруг оказалась никому не нужной. Она осталась совершенно одна в пустой квартире. Есть люди, которые не переносят одиночества. Просто не могут оставаться одни. Свою жизнь они растворили в близких или в своей работе, а когда те уходят, начинается самый настоящий кошмар. Эти люди перестают есть и спать, начинают болеть и сходят с ума от тоски. Мы не всегда замечаем их переживания, поскольку, как правило, нам никакого дела нет до их чувств. Они сильно страдают. Это чистая правда. Такое можно встретить сплошь и рядом…

      Причина жестокости детей моей знакомой на самом деле кроется не только в их скверном характере, в душевной черствости или в отсутствии денег. Жизнь сейчас нелегкая, это так, но, в общем, не настолько же! Зная их мать, мне нетрудно догадаться в чем дело – она, оказывается, их слишком сильно любит. Странно и даже нелепо звучит, не правда ли? Однако проблема заключается именно в этом. Любовь и привязанность к детям столь велики, что эта женщина почти физически нуждается в том, чтобы они всегда были рядом с ней. По-русски это называется необузданностью чувств, когда уже все через край и со стороны выглядит как навязывание себя или даже деспотизм. Однако ей и вправду просто физически необходимо видеть своих детей постоянно, каждый день, знать, где они и что с ними. Возможно, это распущенность – возможно, я же ничего не говорю. Или болезнь…

      Со временем дети подросли и, естественно, захотели жить собственной жизнью. Просто начать жить. Для себя и без матери. Разве это ненормально? Во всем мире дети уходят из родительского дома и ничего в этом страшного нет. У нас теперь почти Запад, так почему бы не перенять их образ жизни и традиции. Вот ее дети и разъехались подальше, кто куда. В Лондоне растет внук, сын на Камчатке, а мать у себя, в Пушкино, осталась одна в глубоком шоке…

      Ужасно то, что потеря самого близкого всем им человека, отца, нисколько их не сблизила, а наоборот, разъединила. Так уж получилось, что смерть нашла его в момент, когда рядом не оказалось никого,кроме чужих людей, и почему-то именно это обстоятельство родные теперь никак не могут друг другу простить. Обиды, глупые обвинения и необоснованные претензии – всего множество. Одним словом, на глазах семья разрушилась. Картина невеселая. Сидеть в четырех стенах моей знакомой одной невмоготу, вот, наверное, почему мы и стали