Белый мусор. Максим Лагно

знала: он пожалел, что так и не достал для тёти Наташи лицензию на деторождение. Общая черта Яхиных, мы сожалеем не о том зле, что причинили, но о том добре, что не успели принести нуждающимся.

      Последний раз глянула на лежавшего без сознания Антуана, д’Егор обматывал его шею бинтом. На глазах моих выступили слёзы – одна из женских привилегий, которую память Клода не способна оценить.

      Не хотелось умирать, прожив чуть больше месяца.

      Нетерпеливый выживанец на мотоцикле подкатил к бронепежо и на ходу выпрыгнул, цепляясь за крышу. Ударом приклада я отправила его на землю, а кто-то добил выстрелом.

      Тут нас накрыла волна горячего воздуха. Взметнулась пыль. Над головой что-то промелькнуло, а по степи пробежала тень. И только потом оглушил рёв реактивного двигателя, прорвавшийся сквозь шлемы.

      В стену врагов врезались две ракеты. Раздулись огненными шарами, раскидывая машины. Колесо от выживанского мотоцикла стукнулось о крышу рядом со мной.

      Рёв отдалился и снова стал нарастать.

      Результат второго захода выживанцы ждать не стали. Не обращая внимания на усиленные динамиком окрики Дель Фина, развернулись и беспорядочно разъехались по степи. Бронепежо сталкивались друг с другом, сбивая мотоциклистов. Блестящая спина Дель Фина исчезла в пыли.

      Штурмовик Тифон-34 с гербом Империи послал ещё несколько ракет в рассеивающееся войско выживанцев. Пролетел над обороняющимися и накренился вправо-влево, приветствуя Эскадрон.

      Из бронепежо выскочил профессор Сенчин с рацией. Как безумный, повторял услышанное по радио:

      – Патрик Паск вызывает Эскадрон Клода. Патрик Паск вызывает Эскадрон Клода.

      Клод принял рацию и ответил:

      – Клод на связи. Скажите, Патрик, все археологические экспедиции поддерживает имперская аэронавтика?

      Патрик Паск хихикнул:

      – Нет, только особо важные. Ведь знание – сила. А сила – это Империя.

      Глава 24. Минус пять на два

      Меня натурально коробило от того, что не владела информацией о происходящем в таком же объёме, что и Клод. Слишком сильна во мне команданская привычка анализировать, сопоставлять и оценивать.

      Приноровилась узнавать о команданских делах из косвенных источников: из бесед с дядей Кириллом, из случайных высказываний Гоши, от словоохотливого, но почти бессодержательного Захара.

      Насколько я смогла выяснить, Патрик Паск был доволен находками, хотя задавал Клоду странные вопросы. Точно ли мы не забыли никаких документов? Осмотрели все стены? Вдруг, там замаскированный сейф?

      Отчёт про нападение австралийцев выслушал скептически:

      – Скорее всего, это какие-то выживанцы. Зачем австралийцам наши исторические находки?

      Клод возразил:

      – Мы мало знаем об австралийцах. Быть может, поэтому стоит расследовать подробности инцидента?

      – Я простой работник музея.

      – То есть штурмовик, что нам помог,