Я однажды приду… Часть IV. Екатерина Дей

принять только когда у него самого выбора не было. Ну, увидел и увидел всё Амир, подумаешь, мне было больно, не ему.

      – Ты после этого решил, что ужас и темнота?

      – Нет, это мы сегодня говорили.

      – Сегодня?

      – Ночью.

      – А Олег? Он всё слышал? И Лея? А что они сказали, а ты что ему ответил?

      – Ты решила топиться раньше, не дослушала.

      – Я не топилась.

      Глеб сделал такое лицо, что я засмеялась, это была маска какого-то африканского божка с глазами лемура и кривыми губами. Я решительно поцеловала эту маску и заявила:

      – Амир может думать всё что угодно, теперь у него много своих забот, вот пусть ими и занимается. Ты лучший на свете муж и мне совершенно всё равно…

      – Он прав.

      – Глеб, в чём он прав?

      – Во всём.

      – Хорошо, пусть будет прав. Женщина всегда выбирает сама, да он в этом прав – я выбрала тебя.

      Он смотрел на меня, и в его глазах уже не было черноты, но они так и не вернули свою сияющую синеву, мысль о моём выборе почему-то тревожила его.

      – Я тебя выбрала в первый момент нашей встречи.

      И опять никакой реакции, штормовая синева ни на йоту не изменилась. Я зашевелилась в его руках, но Глеб меня только сильнее обнял и прижал к себе. Ну что ж, сейф так сейф, лодка так лодка.

      – Ты меня сразу из бассейна в лодку отправишь? Или подождёшь, пока Андрей её усовершенствует? А Лея тоже сразу со мной поедет? А вдруг Нелли с Арни такие же? Я же их призвала, значит, они такие же, их тоже придётся в лодку сажать. Будете иногда нас доставать, поцелуете и опять на дно.

      – Катя… я… не знаю…

      И глаза закрыл, плотно сжал веки, я не удержалась, коснулась кончиками пальцев этих удивительных ресниц.

      – Глупый, ты такой умный и такой глупый невозможно какой. Вот почему ты не поверил мне, когда я тебя ревновала к Мериам?

      – Как ты можешь сравнивать себя и Мериам?

      – Как это – как? Такая красота, я таких даже в кино не видела, и она ваша, с ней никаких проблем, и умная и добрая и…

      – Я никогда не любил её.

      – А я что, почему ты решил, что раз я выбираю сама, обязательно должна выбрать кого-то другого? Амира, например?

      Глеб тяжело вздохнул, но опять закрыл глаза и сжал губы.

      – Я действительно не смог помочь тебе, он чувствует твою энергию лучше, в этом он прав.

      – Ну и что? Он столетиями спасал свою дочь, весь его организм на это настроен. И вообще, мало ли что кто-то другой делает лучше тебя? Он всё равно не ты. Глеб, любовь – это что-то такое, что или есть или нет. И всё.

      – Во всём, что касается тебя, я должен быть лучшим.

      Вот в чём проблема, вот откуда ноги растут. Ревность чувство страшное, она всегда найдёт повод, назовёт этот повод причиной и начнёт военные действия. Глеб сделал себя сам, прошёл невероятные испытания судьбы, боролся со своей сущностью, спасал многих, тех, кого сама природа сделала изгоями, спас меня и продолжает спасать всех, людей в том числе. Он сам сделал себя лучшим во всём их мире. И Амир это всегда понимал, именно