Твои дни сочтены. Марина Серова

каким-то неуклюжим. Конечно, он возмужал, но внутренне, на мой взгляд, остался таким же неуверенным в себе подростком. Его прежние торчащие вихры теперь были пострижены у хорошего мастера, прилизаны гелем и уложены в современную прическу а-ля западный адвокат. Одет он был в отлично сшитый костюм, но то ли из-за внутренней неуверенности, то ли еще по какой-то причине он сидел на нем мешковато, словно, что называется, с чужого плеча, хотя явно изготовлен на заказ, а не куплен в магазине. Но проницательный взгляд серых глаз показывал, что он не так прост, как кажется. И вовсе не такой недотепа, как в подростковом возрасте.

      Пройдя в гостиную, Алексей поступил по-деловому: не стал тратить время на ритуальные раскланивания, комплименты и треп относительно прошлого. Он опустился в кресло и, состроив озабоченное и даже, как показалось мне, скорбное лицо, начал:

      – В общем, у моего работодателя Милехина Владимира Петровича пятого апреля погибла дочь Олеся. Она была студенткой медицинского института. Пятый курс. Двадцать два года…

      – Причина гибели? – спросила я, принимая его деловой тон и поглядывая искоса на календарь – там значилось уже двадцать пятое апреля.

      – Отравление наркосодержащим веществом, – ответил Привольнов. – Несчастный случай. Не исключено самоубийство. Такова официальная версия. Никаких улик милиция не обнаружила, дело закрыли.

      Я неопределенно кивнула, как бы показывая, что вникаю в суть.

      – А что так поздно спохватились? – снова бросила взгляд на календарь.

      – Милехин был в шоке. Только недавно взял себя в руки. Да и к тому же все произошло чисто случайно – если бы я не заехал к Гришке и он не напомнил о вас, то, может, все так и заглохло бы.

      Тут Привольнов перевел дыхание, после чего решительно заявил:

      – Ни я, ни отец Олеси не согласны ни с официальной версией, ни с тем, что следствие прекращено. Ее убили! И мы хотим знать, кто это сделал и почему! Вот я и пришел к вам, Татьяна Александровна.

      – Наркосодержащее вещество – это что? В переводе со сленга милицейского протокола на обычный, я имею в виду, – решила уточнить я.

      – Героин, – сухо и коротко выстрелил Привольнов.

      Я кивнула головой, стараясь ничем не выдать своего отношения к данному обстоятельству. Признаться честно, я не любила заниматься делами такого рода. Любящий родитель не желает верить, что его дитя принимало наркотик. А Привольнов, судя по всему, поддерживает намерения отца покойной только потому, что зависит от него. И я уже подумывала о том, как бы потактичнее отказаться, когда Алексей, видимо, догадавшись о моих сомнениях, вскинул голову и категорично заявил:

      – Олеся не была наркоманкой! И с собой она не покончила!.. Если бы она захотела расстаться с жизнью, то непременно оставила бы посмертную записку. Она не убивала себя! Она не смогла бы причинить такое горе отцу! Она была внимательной и заботливой девушкой.

      – А ты-то откуда знаешь? – внезапно спросила я.

      Привольнов покраснел, замялся