Твои дни сочтены. Марина Серова

не стыдно тебе, Владимир, такому здоровому парню, находиться на содержании у женщины, да еще пожилой? – язвительно спросила я.

      – Всяк живет как может, – небрежно ответил Вовик. – Я ее не просил. Она сама навязалась.

      – Вот что, Кутепов, – сказала я. – Выбирай: или ты сейчас чистосердечно мне во всем признаешься, или я тебя арестую и устрою очную ставку со свидетелями.

      – Да что я натворил-то? – испуганно закричал Вовик. – В чем мне признаваться-то?

      – Свидетели утверждают, что осенью ты не давал прохода Олесе Милехиной, приставал к ней. Что тебе было от нее нужно?

      Щеки Вовика порозовели:

      – Она мне нравилась. Как женщина.

      – А ты ей?

      Кутепов смутился. В принципе он мог бы и не отвечать, поскольку ответ был достаточно очевиден.

      – И что же, она тебя отшила?

      – Ну, в общем, да, – Кутепов смотрел в асфальт и ковырял в нем ботинком.

      – Ты что делал в тот момент, когда Олесю убили?

      Владимир сразу поднял глаза.

      – У меня полное алиби. Совершенное, – суетливо произнес он. – Мы были вместе с Клепой дома. Смотрели телевизор. Так что… Я абсолютно ни в чем не виноват. Да и зачем мне все это? Я совершенно не способен убить человека! Это совсем не в моем стиле!

      – Скажи мне, пожалуйста, Вовик, на что же вы с Клепой жили последние четыре года? – вздохнув, спросила я.

      – Не знаю. Я живу с ней всего год, – ответил Кутепов. – Это ее дело, где брать деньги. Я ничего не знаю. Может, у Олеськи.

      – Это как? – удивилась я.

      – Ну, она приходила к нам раз в месяц, тайком от отца, – зачем-то понизив голос, сказал Кутепов. – Они о чем-то шептались с Клепой, потом она пила чай и уходила. Может быть, оттуда и деньги.

      – А почему Олеся приносила деньги?

      – Да не знаю я, – отмахнулся Кутепов. – Клепа все равно вам ничего не скажет. Да и не имеет это значения. Посудите сами: если деньги были от Олеси, зачем нам убивать ее?

      Я была вынуждена признать, что в данном случае Вовик прав: если по каким-то причинам Олеся помогала деньгами своей опустившейся матери, то убивать ее не было никакого резона.

      – Ну ладно, – не сбавляя волевых ноток в голосе, сказала я. – А насчет Олеси и ее отца – это что, правда?

      – Черт их знает, – пожал он плечами. – Думаете, мне есть до этого дело?

      – Ну, тебе же нравилась Олеся…

      – Ну и что? Я что, должен интересоваться, с кем она там еще спит, что ли?

      – Ты аморальный тип, Кутепов, – вздохнула я.

      – Вы же сами говорили про отсутствие оценочного подхода, – неожиданно взъелся он.

      – Иногда прорывает, извини… Ладно, герой. На сегодня с тобой все. Иди с миром и грей постель своей прелестницы, – язвительно сказала я.

      Кутепов обиженно посмотрел на меня и вошел в подъезд. А я, выругавшись в сердцах ему вслед, поспешила уехать.

      ГЛАВА ТРЕТЬЯ

      В машине меня застал звонок сотового. Я нажала кнопку приема и услышала голос Привольнова:

      – Татьяна Александровна,