Танцы в полумраке. Ярослав Толстов

ванны. Я добилась успеха и пробудила ее. Вот только кого?

      Девица отплевывалась и пыталась убрать с лица прилипшие волосы, а затем резко обернулась в мою сторону. Лицо ее исказила гримаса отчаяния и боли, напомнив мне что-то из прошлого.

      – Опять вы – вместе! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Ты постоянно отнимаешь у меня самое дорогое!

      Секунду я недоумевала, пока не поняла, что глаза ее перебегают с меня на Алекса, все еще сжимавшего мою руку с кастрюлей. Тут же пришло воспоминание.

      Инесс, которую удерживают на диване Артур и Док, вырывается и, в бешенстве, выкрикивает угрозы нам с Волком, стоящим в дверях комнаты, рука об руку. Тогда я подумала, что ей настолько жаль убитого адъютанта, а сейчас понимала, что, и тогда, в ней говорила ревность.

      – Сколько можно наказывать меня за ошибки? – в голосе Инесс послышалось рыдание. – Я хочу закрыть глаза, ничего не видеть и не чувствовать! Я устала от ненависти и боли!

      После этой вспышки чувств, она вдруг, разом, обмякла и стукнулась бы затылком о бортик ванны, если бы Роза не успела ее подхватить.

      – Она снова уходит! – воскликнула женщина.

      Я выдернула руку из захвата Волка и тоже ухватилась за Инесс. И сразу поняла, что дело совсем плохо! Сердце девушки замедляло свой бег, изнутри повеяло ледяной пустотой. Инесс не просто уходила, она убивала свое тело, чтобы мы больше не смогли ее вернуть. Я наклонилась вперед и, отчаянным рывком, притянула к себе мокрое, безвольное тело.

      – Не уходи, ты нужна нам! – прошептала я ей на ухо, понимая, что не удержу, Инесс уже соскальзывала в темный коридор, ведущий в пустоту.

      – Не уходи! – воскликнул Алекс, сжимая нас, обоих, но Инесс уже не слышала.

      Отчаяние от осознания своей неудачи придало мне сил и отодвинуло страх Темноты, я вызвала у себя самое сильное воспоминание, связанное с Инесс, и мне удалось ухватиться за ее душу. Воспоминание было общим. Горящие ненавистью и болью глаза. И жестокие слова Волка: «Я тебя по стенке размажу, Инесс, если ты, еще хоть раз, тронешь мою женщину!» И снова ненависть, боль и нежелание жить. Все, эти, чувства утягивали меня за собой, в Темноту.

      И лишь, краем сознания, я ощущала присутствие Алекса, связь которого со мной была гораздо слабее, чем у Алешки. И в его душе тоже плескалось море отчаяния. И жажда жизни не была столь сильной, чтобы существенно помочь мне.

      Я кувыркалась в Темноте, ловя обрывки воспоминаний Инесс и Волка, чувствуя, что проигрываю битву, теряю их, обоих. И только слабенькая искорка, протянувшая ко мне свой лучик, звала обратно, к свету. Я не хотела проигрывать, но не могла и предать своего ребенка. Пламя негодования вспыхнуло во мне с такой силой, что я почти слилась с Волком и Инесс, вцепившись в них мертвой хваткой. И пытаясь нащупать, еще хоть какую-то, помощь извне. И не находила ее.

      – Оставь нас здесь! Темнота убьет боль! – послышался бесплотный голос