Глаза Океана. Возмездие. Ярослав Толстов

как это исковеркает мою жизнь!

      Глаза Короля-Дракона, вновь, полыхнули багровым пламенем, белоснежные острые зубы ощерились в хищной усмешке, стальные пальцы больно сжали тело женщины:

      – А твой сердечный друг, Йен, променял твое тело на обещание денег и положения при моем дворе, когда рассказывал мне о вашем плане покушения!

      – Ты лжешь! – вновь, беспомощно пробормотала Кармина, умом уже понимая, что брат говорит ей чистую правду. – Но даже, если это и так, ты ни чем не лучше его! Ты играешь моими желаниями и чувствами, ничуть не задумываясь о последствиях!

      – Нет, это ты говоришь неправду! – в голосе Катана прозвучала неподдельная горечь. – Мы были почти детьми, но ты не могла не понимать, что я любил тебя, не только как хорошенькую женщину, но и как личность! И в ту ночь ты хотела меня не меньше, чем сейчас!

      – И ты бросил меня, сразу после того, как овладел мной и лишил девственности! – вся горечь, за долгие годы, накопившаяся в душе Кармины внезапно хлынула наружу. – Я восхищалась тобой, я верила тебе! А в результате, после той, проклятой ночи оказалась запертой в высокогорной крепости, вместе со старым мужем- извращенцем! И ты, ни разу, не пытался связаться со мной!

      Глубокий шок отразился на лице Катана, захват его стальных пальцев ослаб, но Кармина не пыталась вырваться, полностью поглощенная воспоминаниям о тех давних событиях.

      То было странное и волнующее лето, когда Кармине шел двенадцатый год. Они с Катаном поднялись на шестую, высшую, ступень обучения искусству Поединка. Их учитель, старый жрец Яхен, посчитал мастерство своих учеников достаточно совершенным, чтобы снабдить их настоящими, стальными, когтями. И учил их контролировать дистанцию, вспарывая искусственные облеганы друг у друга, запрещая им наносить удары только в лицо и шею. Катан и Кармина кружились по двору в облеганах из прочного паучьего шелка, изредка делая точно выверенные выпады. Им очень помогало то особое чувство близости, которое возникло у них под влиянием живых камней.

      Все шло довольно хорошо, ребята отделывались незначительными порезами на руках и ногах. Но в какой-то момент Кармина поскользнулась и, на мгновение, потеряла равновесие. И когти Катана глубоко вспороли не только облеган, но и кожу на ее груди. Кровь хлынула из раны, Катан охнул, подхватил сестру и, не зная, чем помочь, зажал рану ладонью. Подбежавший Яхен велел срочно нести Кармину к замковому Целителю. Рана оказалась гораздо менее серьезной, чем вызванное ею беспокойство. Целитель утверждал, что не одна из уже вполне оформившихся грудных желез серьезно не задета, однако шрам останется навсегда. Катан отказался покидать сестру, пока ей не наложили шов, и он не убедился, что все в порядке. Яхен велел Кармине провести пару дней в постели, и на неделю отстранил от занятий. Потом все, вроде бы, вернулось в свою колею, однако девочка начала замечать, что Катан, временами, как-то странно на нее посматривает. И она не могла распознать те