Равновесие. Контракт. Ярослав Толстов

светящихся лиан не мешало наблюдениям. Они с Нюррсс, совсем недавно, уступили свое место у телескопов Карраивву и Харрисону. Гаррливвау тоже суетился неподалеку. Главный Астроном не покидал своего наблюдательного пункта на башне, даже в условиях объявленной эвакуации. Он не мог пропустить главное событие в своей жизни, не задокументировать, до конца, прохождение черной луны, и это сыграло в их пользу. Собрать и настроить заново все телескопы лайоны бы не успели. Командор помог Главному Астроному правильно сориентировать наблюдательное оборудование на тот сектор неба, где предстояло появиться военным кораблям. И присоединить записывающую аппаратуру, которую перевезли с покинутой базы корпорации.

      Эти три дня, прошедшие после их триумфального возвращения в Эостанн, в компании дракона и Авеля, были полны лихорадочной деятельности. Надо было разбудить Харрисона и Лейссанн, чтобы получить описание оборудования, необходимого, чтобы запечатлеть момент атаки сил корпорации на планету. Без помощи дракона им, ни за что бы, не успеть доставить все необходимое в столицу. Но невероятное существо перемещалось по планете так же непринужденно, как и в межпланетном пространстве. Правда, брать себе в компанию соглашался их помощник только Адама и Нюррсс, игнорируя даже Авеля. У парня возникала мысль, что дракон, зачем-то, перед неискушенными зрителями, усердно изображает живое существо. Их помощник помогал молодым людям взобраться себе на спину, а затем плавно поднимался в небо, неспешно шевеля крыльями. И только после этого развивал весьма значительную скорость. Однако Адаму такое передвижение напоминало, скорее, полет на флаере. Даже ветер не беспокоил, позволяя без помех любоваться видами.

      Авель не особенно печалился по этому поводу, полностью погрузившись в исследование нового для него мира. За эти дни он успел, лишь поверхностно, познакомиться с жизнью столицы, о чем и рассказывал сейчас Гаррливвау, не скрывая своего искреннего сожаления. Великие Дома произвели на ученого неизгладимое впечатление, как и возможности восстанавливающих коконов. Ученый, посвятивший всю, предыдущую, жизнь исследованию неживой материи, с восторгом открывал для себя живую. Но и Авель не смог остаться в стороне, в поистине исторический, для лайонов, момент.

      Адам не смог бы сказать, по какой причине именно сегодняшняя ночь показалась ему столь важной. После очередного путешествия в пространстве обелисков, у юноши установилась какая-то, особая, взаимосвязь с драконом. Адам ощущал его присутствие в те странные мгновения, которые путешественники провели между мирами, несмотря на то, что был весьма озабочен контролем за сознанием отца. Между отцом и сыном уже протянулась та тонкая ниточка связи, которая позволяла разделять наиболее сильные переживания, но до полного взаимопроникновения, как у Адама с Нюррсс, было еще очень далеко. Дракон сопроводил путешественников до площадки с обелиском, потом приобнял их темными крыльями, и в следующее мгновение путешественники нырнули в сверкающую тьму чужого пространства.