Сезон отпусков. Рассказы, очерки, эссе. Марк Аксенов

лишь первым знакомством. На следующий год Виталик Петров привез к морю целую компанию – человек семь – однокашников. Затем Алешин пару раз приезжал к Авакянам с институтскими друзьями и со своей будущей женой Ниной, которая также безоглядно и на всю жизнь влюбилась в эти райские места. А потом началась взрослая семейная жизнь, работа. Алешины несколько раз съездили в Крым. Но при всей своей разнообразной красоте Таврида не смогла заменить им черноморский Кавказ, как не смогли этого сделать зарубежные курорты. Кавказский берег был неповторим, как первая любовь. Они вновь и вновь возвращались туда. Но уже не в Гагры, а в соседний городок Гантиади, потом – в Новый Афон. В Гаграх уже не было Самвела. Он уехал работать куда-то в Россию. А без Самвела – какие Гагры? Жизнь раскидала их по разным углам, прервав череду встреч, разговоров, походов, но оставив при этом невредимой ту тонкую малозаметную нить притяжения, которая возникает между родственными натурами. Именно эта ниточка памяти заставляет нас безошибочно узнавать в пестрой толпе – тех немногих людей, с которыми нас связывают вроде бы какие-то пустяки – пара недолгих встреч, задушевная беседа у костра, бокал вина в беседке перед домом…

      Алешин узнал Самвела, но сердце его отказывалось верить в несчастье, постигшее друга. Он минуту стоял в нерешительности, прежде чем спросил, обратившись к соседней койке:

      – Простите, может, я не туда попал? Мне нужен Самвел Авакян.

      Молодой человек, окруженный «волхвами», взглядом показал на койку у окна. Алешин подошел ближе и наклонился к Самвелу. Сон его можно было бы назвать безмятежным, если бы не громкое сипение из дырки в горле, похожее не на храп, а, скорее, на какой-то сугубо технический и давно забытый звук настройки радиоприемника на нужную волну.

      Отец Виталика Петрова работал, как говорили в те далекие 60-е годы, «в сфере торговли», и поэтому Виталик был одним из первых счастливых обладателей переносного приемника «Спидола» производства рижского радиотехнического завода. Этот небольшой чемоданчик из желтой пластмассы с черной ручкой и никелированными кнопками и регуляторами наверху ловил не только советские радиостанции, но и различные «вражьи голоса», начиная от «Немецкой волны» и заканчивая «БиБиСи». Молодые люди в то время, как и сейчас, интересовались не столько политикой, сколько музыкой – полузапрещенным джазом и запретным рок-н-роллом. Вражьи радиостанции, усиленно подавлялись советскими техническими спецсредствами, прозванными в народе «глушилками». Поэтому голоса Элвиса Пресли или Ната Кинг Кола пробивались к своим поклонникам через густую завесу искусственно создаваемых хрипов и сипений.

      Но Гагры были гораздо ближе к границе, чем Москва. И «БиБиСи», вещавшая из Турции, иногда запускала в эфир в режиме «нон стоп» какие-нибудь битловские хиты, чаще всего «Can’t buy me love». Каждое утро это непонятное, но будоражащее «кентбай милав»