S-T-I-K-S. Змей. Валерий Евгеньевич Старский

казался существом из потустороннего мира: милый, невероятно красивый, с яркими ясно-голубыми глазками и шерстью из клубящейся тьмы. Войнов не удержался, погладил малыша, при этом отметив, что, если бы это существо увидели женщины, то со стопроцентной вероятностью затискали бы до смерти.

      Что ж, все непонятки с продолжительностью беременности у крыс, количеству приплода, возможностями новорожденного в первые часы жизни ползать по вертикали, не говоря уже о шерсти, вновь придется списать на золотой смог. Оружейник даже не сомневался, этот мелкий ему еще ой как пригодится.

      – Быть тебе Тенью, юнга.

      Тигра подпрыгнула, заносилась по кругу, буквально оглушив его радостью и обожанием, и очень длинным и запутанным образным посланием. Пришлось постараться, чтобы перевести этот повторяющийся массив, эту крысиную криптографию, увы, ничего внятного не получилось, хотя Миха из этого все равно кое-что вынес: Тигра рада за своего отпрыска, и вроде как Тень хорошее имя, и еще какие-то невидимые когти, они были везде в образе, видимо, что-то важное из послания, но совершенно непонятное. И что его дернуло, офицер не знал, не иначе как жажда знаний.

      – Тигра, покажи невидимые когти, – нашелся Оружейник, подумав: «Еще бы понять, что это».

      Крыса послушно появилась на его груди. У Войнова аж дыханье перехватило от стремительности, и. . . Тигра сидела на задних лапах, вытянувшись, задрав голову вверх, шикарные усы слега шевелились.

      «Нервничает, будто солдат на осмотре оружия», – улыбнулся мужчина.

      Оружия в понимании человека пока не было, но что-то заслуживающее внимания имелось, а что, возможно, это когда-нибудь и станет оружием. На согнутых передних лапах черные коготки Тигры заканчивались почти неразличимыми тонкими прозрачными иголочками длиной около пяти миллиметров. Миха хотел было к ним прикоснуться, но непонятные образования тут же дымкой развоплотились, исчезли. Оружейник отдернул руку и засмеялся, почти как дети в цирке, наивно и искренне, большой не большой, а фокусы все любят. Что его дернуло, не ясно, в последнее время интуиция и подсознание все больше и больше вмешивались в его жизнь, но офицер подхватил из мусора рядом кусок проволоки, за которую еще держались несколько крошечных фрагментов бетона.

      – Уничтожь!

      Дальше как в сказке: мышка хвостиком махнула, и проволока распалась. Правда, в нашем случае крыса махнула лапкой. Какое-то время Войнов очарованно рассматривал идеальный, будто сделанный лазером, срез. Приподнялся, провел ладонью по наклонной – там, где давеча путешествовали крыски, на ощупь определил цепочки узких врезов, догадался: «Ага, теперь понятно, как они передвигались по вертикали».

      – Слушай мою команду, – обратился Оружейник к Тигре, – мелкого юнгу беречь как зеницу ока, холить, лелеять, усиленно кормить, по всей строгости военного времени воспитывать и обучать. Матрос Тигра как кормящая солдатка переводится на двойное довольствие. Тигре не разрешается вступать в боевые действия до отдельного приказа. Также матросу Тигре