Рваные валенки мадам Помпадур. Дарья Донцова

предложите препарат для обычной кошки, – сдалась я.

      Григорий указал на прилавок:

      – Ошейник, проще некуда! Повесили на шею, и блохи умерли. А те, что остались живы, в панике убегут.

      Я призадумалась:

      – Но паразиты живут у моей кошечки в лапах. При чем тут шея?

      – Девушка, – зевнул Григорий, – уж будьте уверены, я плохого не посоветую.

      – Не понимаю, каким образом ножные блохи испугаются шейного украшения, – не успокаивалась я, – объясните механику процесса.

      Григорий смежил веки и стал похож на усталого варана.

      – Гражданочка, мобильный имеете?

      Смена темы меня удивила, но я ответила:

      – Конечно.

      – И что, вы знаете, как он функционирует? Куда волны входят и как в звук превращаются? – хмыкнул продавец.

      – Нет, – вздохнула я.

      – С ошейниками та же ситуация, – крякнул он, – покупайте спокойно. Вам какого цвета? Есть розовые, красные и голубые. Посмотрите на витрине.

      Я послушно подошла к стеклянной горке и увидела на полках среди разной всячины полоски сантиметра три толщиной. Ошейники, похоже, выполнены из чего-то, сильно смахивающего на резину, по всей поверхности их украшали слова «cat, katze, chat»[10].

      – Можно к нему жетончик заказать, – ожил Григорий, – в виде мыши, написать на нем имя животного и телефон владельца, вдруг кошка потеряется.

      Я машинально одернула курточку. Представляю себе реакцию Димона, когда я появлюсь с ядовито-розовым ошейником, с которого свисает жестянка с гравировкой «Татьяна». И чей номер указать на опознавательном знаке? Кто мой владелец? Не хочется думать, что я раба Приходько.

      – Ну, берете? – поторопил меня продавец, которому не терпелось выпроводить назойливую покупательницу и мирно заснуть.

      – Дайте два! – ответила я.

      Сев в джип, я стянула дугги и обмотала ноги ошейниками. Ну, дорогие блохи, понятия не имею, где мы с вами встретились, но не собираюсь поддерживать спонтанно возникшее знакомство.

      Не успела я войти в офис, как Димон высунулся из кабинета и крикнул:

      – Тань! Я узнал кое-что.

      Я зашла в комнату к Коробкову.

      – Рассказывай.

      – Особенно тебя ничем не обрадую, – уныло сказал наш компьютерный гений, – тело Галины Бутровой кремировано, Майи Матвиенко и Владимира Каминского – тоже. Язва желудка иногда протекает бессимптомно, человек внезапно выясняет, что болезнь на пиковой стадии.

      – Их отравили, – остановила я Коробка, – улик нет, но я абсолютно уверена, что члены экспедиции умерли не своей смертью.

      Мое заявление вызвало немой вопрос в глазах Димона. Я подробно пересказала коллеге услышанное в деревне.

      Дверь приоткрылась, показался Приходько.

      – Как дела?

      – Отлично! – излишне бодро сообщила я. – Выяснила несколько интересных подробностей. Надо срочно ехать к Любе Добровой.

      – Зачем? – не понял шеф. – В семь вечера сюда приедет Иван Сергеевич, вот ему нужно сообщить, что его жена считает себя больной. Пусть супруг

10

Кошка на англ., нем. и фр. языках.