Не люби меня осторожно. Рассказы и повести. 1999-2007. Константин Зарубин

раз в неделю». Ещё одна истина, которая не имеет к тебе никакого отношения. То есть ты, в принципе, со всем согласен. Только изо дня в день врёшь, пьёшь, никогда не делаешь зарядку, убираешь квартиру раз в год. А жизнь представляется вязким отстоем с просветами.

      Пункт с квартирой, впрочем, на меня не распространялся. У меня была Оля, жена. Раз в неделю я подметал, а затем она мыла. В квартире стояла свежесть. Славка, ребёнок, рос в здоровой обстановке. А я был менеджером. Более того, я отвечал за весь Северо-Западный регион. Я летал в командировки и даже в Москву. В Москве были самые большие начальники и периодически открывалась вакансия. Я мечтал о ней. Полуофициальные встречи с важными клиентами из провинций я проводил в ресторане Mama Roma. С важными клиентами из СПб я придерживался официальной линии. Жал руку крепко, но сухо. Смеялся тоже сухо, в основном глазами. На пятой минуте слегка ослаблял узел галстука. Профессионально, но коротко вдавался в избранные детали. Оля была программистом. Работала, как правило, дома. Она была симпатичной маленькой женщиной. Славка был симпатичным маленьким занудой. Яблоко от обеих яблонь. Сейчас он на втором курсе. Будущий юрист. Я вижу его три-четыре раза в год.

      Квартира, как я уже сказал, была вечно свежая, но не наша. Мы её снимали. Недорого. Я копил на нечто большое и хорошее, но думал о Москве. Москва вызывала у меня щенячий восторг и слюноотделение. Оля не хотела в Москву, но пассивно. Я проводил разъяснительную работу.

      Пил я с корпоративными друзьями; врал начальству, клиентам, Оле и самому себе; зарядку делал раз в квартал.

      День рождения у меня в начале сентября, пятого. Исполнялось мне, как я уже сказал, тридцать. Тридцать лет – это, несомненно, дата. Сначала ты года три выслушиваешь «тебе уже скоро тридцать, а ты всё…» Потом тебе говорят «тебе уже тридцать, а ты всё…» Потом – не скрывая жалости – «тебе уже (давно) за тридцать, а ты так и не…» Водораздел и лакмусовая бумажка. Поэтому Славку отправили к бабушке, ресторан был просторный, в историческом пригороде, собралось человек пятьдесят, и на протяжении целого вечера все говорили «Тебе всего лишь тридцать, а ты уже!..» И все дарили подарки со значением. Даже Филин, мой некорпоративный друг, подарил мне бинокль и сказал, чтобы лучше видеть долгосрочные перспективы! Он полгода выбирал мне подарок. Бинокль купил в последнюю минуту, от отчаяния, а про перспективы придумала его жена.

      Потом собравшиеся напились и сдержанно дебоширили. Филин разбил окно, его брат нашёл себе жену среди Олиных подруг, мой начальник врезался в Египетские ворота, я исполнял песню «Гудбай Америка». Подарки доставили нам в квартиру утром, специальным микроавтобусом. Мы с Олей их снова приняли, очнулись и стали разбирать. С чувством, толком, расстановкой. В конце концов Оле больше всего понравились безумные ходики, которые преподнесла наш финансовый директор, с фигой вместо кукушки и какими-то пошлыми фигурками вместо гирек. А мне больше всего понравился бинокль.

      Бинокль был маленький,