Детство милое. Вячеслав Евдокимов

бабаньке: «Ты, мать, глянь‒ка,

      Ах, как же мучает внучонка

      То бесье племя, в крик мальчонка…

      Ох, удирает с всех он ножек!

      А наточу я остро ножик

      И порешу то бесье племя,

      И будет внучку чудо‒время».

      «Ты что, – вступала тут бабаня, —

      Освободи их от закланья!

      Семьи богатство, молоко же

      Они ведь, резать их негоже…».

      На что деданьки вновь ворчанье…

      И всё же сделать – обещанье.

      А я, чтоб бойни снизить риски,

      Пред стадом ставил вмиг очистки,

      И наступало примиренье,

      Вновь дружбы нашей загляденье…

      А заодно не стали хмуры

      Вдруг от еды цыплятки, куры.

      «Быстрее склюйте всю еду‒то,

      Сейчас маманька будет тута!».

      И их подбадривал: «Цып! Цыпа!»

      Хоть содрогался чуть от всхлипа…

      «Ах ты, заботничек мой милый!

      Вид всей скотинушки не хилый,

      И куры целы, и цыплятки,

      Их не унёс вон коршун гадкий;

      Твои усилия все ловки» —

      И гладит, гладит по головке…

      Что я поверил в это тоже,

      Настороже чуть бывши всё же…

      А вот на завтрашний денёчек

      Что вдруг придумал мой умочек?

      Лихой наездник!

      Вот, раз коза такая цаца,

      Нельзя ль на ней мне покататься?

      Залезу на спину, ногами

      И погоню, руля рогами,

      Спина ведь мягкая, из меха.

      Вот будет дивная потеха!

      И мамка как ушла лишь в поле,

      Я, не откладывая боле,

      К козе подкрался вмиг украдкой,

      Её считая уж лошадкой;

      Козы же было имя Роска,

      Степенный вид, смотрелась броско:

      Ходила в шубе пребогатой,

      С огромным выменем, рогатой,

      Почти в дугу, кривые ноги,

      Гляделась грозно: все с дороги!

      Нам молока хватало с мамой.

      Вот на козе, на этой самой,

      Решил селом всем и промчаться,

      Всех удививши домочадцев!

      Взлетел я на спину поспешно!

      Рога схватил, как руль, конечно,

      И завопил: «Вперёд, родная!».

      Но головою та мотая,

      Пыталась сбросить седока‒то…

      Была умом она богата,

      В прыжки пустилася на месте,

      Потом со мной помчалась вместе

      К стене домовой и прижала

      Меня к ней больно, чем немало

      Мне боли сразу подарила,

      Душе что было, ох, не мило…

      И вдаль промчалась, обдирая

      О стену ноги мне, и рая

      Езды не чувствовал в душе я,

      Болели ноги, ныла шея,

      И вот, не вытерпев мучений,

      Свалился я, наездник‒гений…

      Вот тут‒то Роска подступила,

      Рогами – толк! – меня немило

      И, будто мячик, покатила…

      Какая ж в ней сокрыта сила!

      Рога работали не вяло,

      И вон меня всего помяла…

      И был бы,