Детство милое. Вячеслав Евдокимов

вновь укутанный, как шарик,

      В руке держал – Ура! – фонарик,

      Мне дядей Петею вручённый,

      Чтоб в тьме был путь не удручённый,

      Он научил включать его‒то,

      И мне то делать страсть охота,

      Тем боле, что светить мог светом

      Разнообразным он, при этом:

      Зелёным, синим, белым, красным…

      Мне так казалося прекрасным,

      Волшебным дивное свеченье,

      Что в дом придя, его включенье

      Я продолжал и уж в постели,

      Покуда глазки всё смотрели,

      Включал, включал… Коль встал с рассветом,

      Фонарь не радовал уж светом:

      Он в сне моём был всё включённым…

      И стал с того я удручённым:

      А что скажу я дяде Пете,

      Его фонарь что не при свете?

      К нему и кончились хожденья,

      Тревоги было наважденье…

      Опять к маманьке был вопросик:

      «А почему не кажет носик

      К нам Славик, разве до порога,

      К нам расстояния так много?».

      Опять без страха был не вхожим

      К ним милым внучиком пригожим.

      Не прерывались посещенья

      К деданьке только: угощенья

      Перепадали там частенько,

      Я уплетал их здоровенько!

      И там же был со мною случай,

      В душе осел что мрачной тучей.

      Лизнул железку я зимою…

      Ворота были там из тёса,

      Во двор не тыкали чтоб носа,

      И был для всех запор не ложный:

      Железный прут, весьма надёжный.

      Вот как‒то вышел из избы я,

      К нему шаги свои лихие

      Пустил, с него слизать снежочек.

      Лишь только начал, язычочек

      Мой и примёрз к нему серьёзно…

      Страх обуял меня прегрозно,

      Что оторвётся рта частица,

      И надо прочь бы удалиться,

      Да не пускает железяка!

      Ну положенье, скажем, бяка…

      Так и стою, и слёзы льются,

      Смотрюсь от паники весь куце.

      Язык к железу всё‒то крепче

      Вон примерзает, нет и речи,

      Освободиться чтоб из плена,

      И надо б крикнуть непременно,

      Да рта никак я не разину,

      Стоял, не двигаясь, картину

      Собой являя, будто рыбки,

      Что на крючке, усилья зыбки,

      С него сорваться прочь которой,

      Чтоб вглубь нырнуть вон с тягой скорой!

      Так и стоял всё без движенья,

      Тих, скорбен до изнеможенья

      У железяки сей заклятой…

      Да вышел дедушка с лопатой,

      Чтоб двор очистить вон от снега.

      Глядит, меня не ластит нега…

      И понял всё, сказав: «Вот бес‒то!

      Нашёл себе заботы место…».

      Вошёл вновь в дом, пришёл с водою

      Ко мне он тёплой, надо мною

      Стал колдовать, лья струйкой воду

      На ту железку, чтоб та сходу

      И отпустила бы внучонка,

      Чтоб вновь смеялся он презвонко,

      Вон позабывши